Десерт из каштанов. Елена Вернер

ткани с коричневой замшевой бахромой, будившей невольную ассоциацию с ковбойскими пончо из старых вестернов. Один угол запачкан кровью.

      Арсений осторожно поднял ее с земли. Тяжелая. Она была раскрыта, застегнутая молния вырвана с корнем. Прислонившись спиной к узловатому стволу ивы, куполом накрывающей эту часть тропинки, Гаранин заглянул внутрь.

V

      Содержимое сумки Джейн Доу:

      – початая упаковка жвачки со вкусом бабл-гама,

      – тетрадь в твердом переплете, оранжевая в синюю полоску,

      – использованный трамвайный билетик,

      – гигиеническая прокладка,

      – бесцветная помада с пантенолом,

      – связка ключей, на брелоке два дельфинчика из давней коллекции киндер-сюрпризов,

      – темно-вишневый блеск для губ,

      – пачка влажных салфеток,

      – резинка для волос,

      – прозрачный резиновый мячик-попрыгунчик с зелеными блестками,

      – деревянная расческа,

      – книга,

      – пластинка шалфейных леденцов от кашля,

      – шариковая ручка с синим стержнем,

      – круглая монета с квадратной дыркой посередине, перевязанная толстой красной ниткой,

      – два пакетика с корицей в палочках,

      – черный складной нож.

      Наверное, вместо того, чтобы трогать сумку, нужно было позвонить тому полицейскому. Грибнову. Все же это улики. Но Арсений как-то не сразу сообразил. Соблазн узнать о неизвестной хоть что-то оказался слишком велик.

      Ни паспорта, ни телефона, ни кошелька, содержимое которого могло бы подсказать имя хозяйки.

      Нож лежал во внутреннем кармашке за замком. С черным клинком и черной вставкой из сандалового дерева на рукоятке он был красив и обманчиво надежен. Арсений взвесил его на ладони, уперся в шпенек большим пальцем и без труда открыл одной рукой. Нехитрый механизм работал как положено, лезвие выходило ровно, мягко, без рывков и затруднений. Тонкий режущий край светился серебром. Такая вещь в умелой руке могла стать и помощником, и защитником. Жаль, что она никак не защитила незнакомку. Гаранин захлопнул нож и с негодованием, будто тот был и вправду виноват, бросил его снова во внутренний кармашек сумки. И только после этого решил открыть оранжевую тетрадь в синюю полоску.

      Толстую, листов на сто двадцать, линованную в клетку тетрадь в твердой обложке, с немного потертыми уголками, уже почти до середины исписали размашистым, жутко неразборчивым почерком. Уж не участковый ли она терапевт, подумалось Арсению почти с улыбкой: только ленивый не шутил над этой врачебной особенностью, связанной, конечно, не с неаккуратностью, а исключительно с торопливостью и постоянной нехваткой времени. Иногда на страницах попадались примитивные рисунки, стрелочки, домики, перышки и розочки. Однако стоило Арсению пролистать дальше, как он увидел на уголках страниц человечка с большими ослиными ушами. Этот образ повторялся на каждом следующем