Воспитанник Шао. Том 1. Сергей Александрович Разбоев

выперев дюжину пар опасливых глаз. Ствол под косым углом предупреждающе нависал над дорогой. Несколько охранников вылезли через люк, пригибаясь, короткими перебежками обежали дерево. Осмотрелись – ничего. Углубились в разные стороны от дороги. Через четверть часа был подан знак к движению. Колонна тронулась. Когда автомобиль Динстона поравнялся с авангардом, доложили; предметом вынужденной остановки оказалось старое, со слабыми корнями, дерево.

      Офицеры молча переглянулись. Полковник с достоинством вытер испарину со лба. Споун грохнул кулаком по борту:

      – Их проделки.

      Тяжело сели обратно на свои места. Молчали. Оружие из рук никто не выпускал. Колонна медленно прошла под деревом, набрала скорость, понеслась дальше.

      Скоро дорога начала кружить меж склонов гор, поднимаясь выше и выше. Сидели взведенные.

      Еще полтора часа натужной езды, и вдали показались стены неприветливого монастыря.

      У покосившихся ворот стояли настоятель и десяток неподвижных изваяний разного возраста.

      Пока офицеры, отплевываясь, неохотно вылезали из машин, разминая онемевшие от настороженной неподвижности конечности, а китайские офицеры о чем-то быстро тараторили с настоятелем, Споун негромко, показывая глазами, пояснял Динстону:

      – Сэр, вот тот, что справа от настоятеля, и есть чемпион чемпионов. Слева – патриарх.

      Когда все американцы спрыгнули на землю, стало очевидно, что прибыло их не менее сорока человек. Полковник спросил переводчика:

      – О чем так живо балаболят китайцы?

      – Монахи недовольны, что нас приехало так много.

      – А что они хотели? – поинтересовался с ухмылкой Динстон.

      – Им поясняют, что у нас с собой очень много денег, потому и охрана.

      – То-то, – довольно процедил сквозь зубы полковник, – пусть знают: Америка никогда не шутит, особенно с деньгами. Валюта должна знать счет и место. Потому и богата Америка. Она считает, охраняет от посягательств свои, да и чужие деньги. В этом ее сила, могущество, неподкупность.

      – Браво, полковник, браво. Добавьте: и ее людей, – декламировано поддержал Маккинрой.

      – Но как они бедны, – придавая нужный контраст обстановке, внушительно продолжал Динстон. Он разглядывал монахов, словно аборигенов с островов Полинезии. – Они что, с рождения носят одну рясу? Как однообразны черты лиц. Даже не представляю, куда они смогут вложить те пачки долларов, которые мы им всучим? При их-то образе жизни! Еще торговались!

      – Осторожнее, – шепнул скороговоркой эксперт. – Они тоже читают «Таймс».

      – Тысячи долларов, – не унимался полковник, – им за глаза хватило бы! На всех и на много лет.

      Оторвали миллион. Торгуются не хуже нашего, – уже спокойнее говорил Динстон. – Но типы мрачные. Не завидую Споуну. Майор! – громко окликая офицера, деланно развлекаясь, заулыбался Динстон. – Вам ничего кошмарного не снилось?

      Споун умно промолчал. Он только настороженно следил за диалогом