Стрела Габинчи. Алекс Орлов

подождать, пока они на мясо слетятся! – не поднимая головы, прокричал Клаус.

      – Непохоже, чтобы они слетались.

      – Скоро! Уже скоро все соберутся! – пообещал распластавшийся на траве Ригард.

      – Ну-ну, посмотрим, – покачал головой пасечник и пошел к ведру с мокрой ветошью. Тем временем то ли из-за дыма, то ли привлеченные запахом мяса, но шершни действительно стали залетать в дупло.

      – Что там, Клаус? – не высовываясь из травы, поинтересовался Ригард.

      – Кажется, подействовало! Надо, чтобы ни одного снаружи не осталось, а то…

      – Что «а то»? – тут же спросил Ригард.

      – Брицай не говорил. Сказал только, чтобы все залетели, тогда мох бросать можно.

      – А про ветошь что говорил?

      – Про ветошь он не говорил, про ветошь я сам придумал, – признался Клаус и, поднявшись на ноги, стал звать пасечника: – Эй, давай сюда огонь, пока они всего цыпленка не съели!

      Пасечник добавил в дымящийся пучок еще мха и поспешил к Клаусу, который вместе с Ригардом готовил шест к новой атаке.

      – Давай скорее, пока они не вылетели! – подгонял пасечника Ригард. Ему казалось, что шершни затаились у входа и вот-вот выскочат наружу. Но пасечник успел вовремя и быстро накинул на шест веревочную петлю. Дымящийся пучок стал подниматься к дуплу, Клаус, от напряжения высунув язык, ловко перебросил дымящийся мох в дупло.

      Дело было сделано, Ригард с облегчением перевел дух.

      – Ну все, получилось! – сказал он, распрямляясь. – Все задохлись, ни один не вылетел!

      Клаус отбросил шест и вытер со лба пот. Из дупла между тем выходил дым, который становился все гуще и белее.

      – Дерево разгорается… – заметил пасечник.

      Вдруг, словно молнии, дымное облако прошили два шершня и унеслись прочь.

      – Последние, – прокомментировал Ригард. – Помирать полетели…

      Не успел Клаус добавить что-то, как кто-то ударил его палкой по плечу.

      Первой его мыслью была догадка, что это Ригард ополоумел от пережитого, но не успел Клаус призвать его к ответу, как сам Ригард взвыл, как от ожога, и помчался к лесу, отчаянно хлопая себя по заду.

      – Ай! Ой! – с запозданием воскликнул Клаус, чувствуя, как немеет плечо. – Ой, что это?

      – А это, дружок, привет от шершней! – ответил пасечник с усмешкой и, подойдя к Клаусу, поднял с травы бездыханное насекомое. – Ишь ты, из последних сил тебя ударил.

      – Ай-ай, а что теперь делать?! – закричал Клаус, чувствуя, как плечо наливается болью.

      – Дупло тушить, вот чего! – ответил пасечник, указывая на клубы дыма, извергавшегося из дупла. – Ты смотри чего делается!

      И, не дожидаясь указаний Клауса, он сбегал за ведром с мокрой ветошью.

      – Давай уже, поднимай свою мачту, а то лесничий явится и накостыляет нам! А то и в холодную посадит – у него это быстро!

      Превозмогая боль, Клаус таки поднял на шесте тяжелую ветошь, с которой в лицо ему капала вода, и при некоторой помощи пасечника сбросил ее в дупло.

      Какое-то время они стояли, напряженно глядя