Маяк Чудес. Нелли Мартова

спросила: «Разве это самое важное из того, что вы потеряли?» Я растерялась, и тогда Ша сказала…

      Мама замолчала. Ее рука судорожно сжимала кулон.

      – Что она сказала? Мам, не молчи!

      На мамином лице отразилось выражение беспомощности.

      – Инга, я не помню, – жалобно сказала она. – Я точно не помню. Кажется, она сказала что-то про птиц. Она обещала запереть моих птиц, или что-то вроде того. Но я очень хорошо помню, как на меня вдруг с новой силой нахлынули все эти жуткие мысли, которые последнее время не давали мне покоя. И я подумала, что она права: то, о чем она говорит, – именно то, чего мне так не хватает. У меня нашлись силы только кивнуть ей. И тогда она дала мне эту вещь. Такая же штука болталась у нее на шее. Она как-то назвала ее… я не запомнила. Сказала, что это прибор, который мне поможет.

      – А что она потребовала взамен?

      – Ничего. Она сказала, что это подарок.

      – И она ушла? И ты ее просто так отпустила? Даже не спросила ничего? Откуда это, зачем, кто ее прислал? – У меня мозг готов был взорваться от вопросов.

      – Инга, ты можешь себе представить, каково это, если ты вдруг останешься без потока?

      – Могу. – Я надулась. – Жила я как-то без него предыдущие двадцать восемь лет. Это еще не повод брать в руки всякую гадость!

      – А она живая, эта штука, – задумчиво сказала мама. – Поначалу мне показалось, что она очень меркабурская. Я как взяла ее, так и забыла про все на свете. Даже не заметила, как Ша ушла.

      – И квартиру можно было замечательно обчистить, а потом спалить вместе с тобой.

      Мама раскрыла ладонь и установилась на круглую штуковину со странным выражением лица. Так смотрит ребенок на дорогую игрушку, которую ему никогда не купят.

      – Мама! Мам, посмотри на меня.

      В ее глазах накопилась усталость. Слишком много усталости.

      – Инга, это подделка. Я забыла, как называется эта штука, но поток в ней – не настоящий. И он сводит меня с ума.

      – Как это – не настоящий?

      – Это очень тонкое ощущение. Едва заметное. Если тебе подсунут что-то подобное, ты не сможешь отличить.

      Вот опять она меня носом ткнула в мою скрапбукерскую несостоятельность. Ну как так можно с родной дочерью? «Она просто очень за тебя беспокоится», – шепнула Аллегра.

      Мама снова спрятала кулон в обеих ладонях и прикрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то.

      – Эту штуку надо выкинуть или сломать, – твердо сказала я. – Это я тебе заявляю безо всяких там ощущений. Давай ее закопаем или в речке утопим. А еще лучше, подложим под асфальтовый каток.

      – А завтра придет кто-нибудь еще с другой такой же штукой. Нет, Инга. – Мама упрямо покачала головой. – Надо разобраться, что это. Я попробую потихоньку, очень осторожно. Мне кажется, что я справлюсь. А тебе надо пока исчезнуть. Я не хочу, чтобы такие, как Ша, до тебя добрались.

      Это уже было больше похоже на мою маму – она готова была действовать.

      – Ты правда считаешь, что так будет лучше?

      – Поверь моему опыту. – Она улыбнулась сквозь