ДЫР. Нелли Мартова

А в будние дни разрешал себе не больше четверти.

      – Папочка, почитай мне! – на кухне появилась Дина в пижаме. – Я тебя жду-жду…

      – Пойдем, пуговка.

      Девочка просияла, схватила отца за руку и повела за собой.

      Глава вторая. Петрович

      Под потолком детской висел воздушный шар с корзинкой, внутри светилась лампочка. На полках теснились тощие Барби и пухлые мягкие игрушки, стопка учебников пристроилась прямо на полу возле стола, с обратной стороны двери на вешалке висел отглаженный школьный пиджачок. Веселые обои с плюшевыми мишками выцвели и местами обтрепались. Раньше Слава не обращал на это внимания, как любой человек не замечает обыденную домашнюю обстановку. Но теперь, когда переезд в новый дом перешел из категории «мечтаем когда-нибудь» в другую – «вот-вот собираемся», он смотрел на все другим взглядом. Девчонкам надо будет отдать комнаты побольше, а спальню для них с Гулей можно сделать и в маленькой.

      Он сел, как всегда, прямо на пол возле нижнего яруса двухэтажной кровати, скрестив ноги по-турецки. Старшая, Карина, буркнула из-за стола, не поворачиваясь:

      – Привет, пап!

      – Уроки сделала? – спросил Слава.

      – Опять будете мешать заниматься?

      – Терпи, казак, атаманом будешь! Может, у тебя скоро своя комната будет.

      – Правда? – Карина оглянулась, в ее черных глазах блеснул живой интерес.

      – Раз отец обещает, значит, будет. Если принесешь все пятерки за полугодие.

      Карина вздохнула и уткнулась в тетрадку.

      – Папа, а дядя Петрович сегодня придет песню петь? – спросила Дина, уже забравшись в постель.

      – Нет, доча, он больше никогда не придет.

      – Почему?

      – Его забрали злые волшебники.

      – А к нам они не придут?

      – Я их не пущу, – улыбнулся он. – Давай свою книжку.

      «Среди обширной канзасской степи жила девочка Дина. Ее отец, фермер Слава, целый день работал в поле, а мать Гуля хлопотала по хозяйству».

      Карина фыркнула из-за стола и покрутила ручкой у виска.

      Дина хихикнула и зажмурилась.

      Он читал вслух, слышал свой голос, как со стороны, а в голове крутилась беспокойная, скрипучая мысль: «Если резко бросить пить, можно умереть». Откуда он это знает? Где-то слышал или читал. Вчера Слава не заходил к соседу, и тот явился сам, часов в десять, когда Гуля уже укладывала детей спать. Дыхнул тяжелым перегаром, уставился мутным взглядом на славины руки и жалобно попросил:

      – Одолжи полтинничек, а? Я верну через неделю.

      Оба знали, что обещания Петровича сравни предвыборным, разве что скромнее, и денег он никогда не вернет.

      – Дал бы, да нету, – честно ответил Слава. – У меня только крупные, а жена не разменяет, сам понимаешь.

      «Русские не сдаются», – красноречиво гласила растянутая, выцветшая футболка соседа. Если дело казалось выпивки, Петрович этому девизу следовал беззаветно.

      – Помираю, брат. Как пить дать,