Вызываю дух Степана Филипповича (сборник). Петр Романенко

ни было, а бабку надо спасать. Дед не был твёрдо уверен, что это пойдёт на пользу бабке и не принесёт вреда ему но был убеждён, что какой-нибудь результат будет – бабка или поправится, или умрёт. Он пришёл домой. Бабка по-прежнему лежала на кровати, похоже, спала. Дед насыпал целую жменю «Виагры» и съел. Затем он лёг рядом с бабкой, не питая никаких иллюзий. Не долго лежал. Вдруг он ощутил – появилась сила молодецкая. Он даже не заметил, как сделал Это. Однако сил было затрачено много, и дед уснул крепким сном. Спал он долго, а когда проснулся, бабки рядом не было. «Неужели похоронили?» – с ужасом подумал дед. Он лежал, молча, погружённый в тяжкие думы. Вдруг из кухни донеслось: «Где-то под рябинушкой парни ждут меня…» Бабка бодро хлопотала на кухне и пела. Дед не поверил своим глазам. Бабка накрасила губы, подвела брови. Жива! Он спас её. Дед сел, закурил, задумался. У него мелькнула мысль: «А ведь я могЛенина спасти тогда в двадцать четвёртом».

      Но вскоре у деда начались проблемы с мужским здоровьем – наверное, надорвался. Он пошёл к тому же доктору.

      – Доктор, у меня проблемы с мужским органом.

      – Не работает? – спросил доктор.

      – Если бы только не работал, я бы вас не беспокоил. Болит.

      – Когда заболел, после чего?

      – После того, как я выпил упаковку «Виагры».

      – Будем разбираться, – сказал доктор.

      Он дал направления на анализы и к другим врачам – урологу, андрологу сексопатологу. Месяц дед сдавал анализы, посещал врачей. Все врачи пришли к одному выводу – надо удалять, будет хуже. Дед разволновался, загрустил. Бабка, узнав про это, запротестовала.

      – Подожди, не торопись, я схожу к Корнеевне, она лечит все болезни.

      Бабка сходила к Корнеевне, поговорила, договорилась. Пошёл дед.

      – Ну что? Всё я знаю – Анюта рассказала. Им бы, лиходимцам, всё резать да резать! На-ка выпей эту настойку.

      Дед выпил стакан горькой и отвратительной жидкости. Челюсти свело, из глаз посыпались искры.

      – А теперь попрыгай на месте – они сами отвалятся, – сказала Корнеевна.

      Дед подшивал валенки. Эти валенки он подшивал уже в который раз. Он готовил дратву – толстые льняные нитки натирал битумом, чтобы не намокали, в концы ниток вплетал конский волос. Главным инструментом было кривое шило. Края вырезанной подошвы он пришивал к бокам валенка. Дугообразным шилом дед прокалывал дырку, которая захватывала и подошву, и край валенка. В эту дырку протягивалась дратва. Делалось это легко и просто – конский волос на концах нитки свободно входил в дырку, за него вытаскивалась нитка. Но однажды шило сломалось, дед успел подшить только полваленка. Пришлось ему взять иголку и дошивать иголкой. Эта иголка была единственной в доме. Она была толстая, большая, с крупным ушком, у бабушки это был самый удобный и незаменимый инструмент – только этой иголкой можно было штопать шерстяные толстые носки.

      И вот иголка пропала; дед или её сломал, да побоялся признаться, или потерял – воткнул куда-то и забыл. Потом дед умер, и иголка оказалась утраченной окончательно. Жалко её.

      Лида стала готовиться к гаданию. Тётя Таня рассказала ей, как