Жанр, который мы потеряли. Очерк истории отечественной научно-популярной литературы. Андрей Ваганов

в свой адрес и сам Перельман. Правда, произошло это несколько позже, в 1937 году. В короткой заметке с многослойным для советской культуры XX века названием «Популяризация вплоть до сумбура» В. Рихман разбирает «Занимательную механику» Перельмана. Отдав положенные ритуальные почести – «По Советскому Союзу в десятках и сотнях тысяч экземпляров расходятся популярно-научные книжки Я.И. Перельмана. Они, безусловно, приносят большую пользу нашей молодежи ввиду популяризаторского таланта автора, – Рихман остается принципиален: …даже беглое знакомство с “Занимательной механикой” Перельмана вызывает сомнение в том, что Главная редакция научно-популярной и юношеской литературы ОНТИ читает книжки этого автора. Она, очевидно, полагается на личный авторитет Я.И. Перельмана и не желает разбираться в его методологических позициях».

      Заключительный абзац заметки выглядит вообще как приговор революционного трибунала: «Вряд ли можно считать целесообразным отступление от принципов классической механики, изложенное всего лишь в нескольких строках по одному частному вопросу. Можно думать, что популяризация подобного рода внесет лишь путаницу и внедрит предрасположение к восприятию махизма в его современных формах, а это уже никуда не годится. Редакция юношеской научной литературы допустила крупный промах».[44]

      Никуда не деться, жизнь в очередной раз на стороне евангелиста Матфея: «Ибо каким судом судите, таким будете судимы». Но вот сам факт такого эмоционального обсуждения научно-популярной литературы говорит о многом. Например, о том, насколько серьезно (иногда – со звериной серьезностью) подходили в то время к такому не вполне серьезному, казалось бы, жанру, как научпоп. И подобного рода дискуссии, глубоко теоретические и одновременно предельно эмоциональные, были отнюдь не исключением. Показателен в этом отношении эпизод, который произошел в 1920 году.

      Именно в этот год в Петрограде по инициативе М. Горького была создана Комиссия по улучшению быта ученых. В этом же году комиссия начинает издавать журнал «Наука и ее работники». Редакционную коллегию составили люди известные – А.М. Горький, А.П. Пинкевич, С.Ф. Ольденбург, А.Е. Ферсман. Титул издания украшал эпиграф из Лассаля: «В том-то и состоит величие этого века, что ему суждено выполнить то, о чем в предшествующие века и помыслить не могли, а именно привести науку к народу».

      Первый номер журнала открывала программная статья самого Горького – «Что такое наука?». Вот несколько отрывков из нее.

      «Основное богатство каждой страны заключается в количестве разума, в количестве интеллектуальных сил, воспитанных и накопленных народом.

      В недрах русской земли лежат неисчерпаемые богатства, наша страна является одной из самых богатых сырьем и разнообразной рудой.

      Но до сего дня мы жили бедно и несчастно, не умея делать ни хорошего мыла, ни хороших машин – почему? ‹…›

      Работники науки должны быть ценимы именно как самая продуктивная и драгоценная энергия народа, а

44

Рихман В. Популяризация вплоть до сумбура/ Техническая книга, № 7, 1937. С. 87–88.