Секунд-ротмистр. Александр Смирнов

века сильно выступала вперед. Даже несмотря, что пришедший был небрит, в его лице угадывались все те же родовые черты, что были у Сашкова. Большие карие глаза, орлиный нос.

      – Мать, – проговорил он, – Серафима сказала, что у нас гости?

      – Да Тиша, – ответила Анастасия, – это твой родственник из Питера. Мефодий Григорьевич.

      Тихон Афанасьевич подошел к столу.

      – Верно мать, – проговорил он, улыбаясь, – он так похож на Григория. Да и на меня вроде смахивает. Хотя я сам свою родню никогда и не видел. Какими судьбами Мефодий Григорьевич?

      – Да вот с приятелем возвращаемся с Дальнего востока, – проговорил Сашков, – ну, и решил заглянуть проведать родню.

      Хитров уселся на стул, пододвинул стакан в подстаканнике к себе и начал медленно размешивать сахар.

      – Трудные нынче времена, – проговорил он, – Мефодий, Мефодий. Нынче своим родством похваляться нельзя. Ну, ты не робей. Чай родня. Когда в Петроград?

      Сашков заерзал на стуле. Вроде и рано уезжать не стоило, но и оставаться было опасно.

      – Сегодня, мы хотели сесть на поезд, – проговорил за него Федор, видя, как его друг пришел в замешательство. – Сами понимаете служба.

      – Понимаю. А я погляжу, ты явно наших кровей, ты, как и Никита Алексеевич служишь в кавалерии.

      Тихон заулыбался.

      За беседой время пролетело незаметно. Наконец Меншиков встал из-за стола и проговорил:

      – Нам с Мефодием, увы, но пора.

      Хитров изъявил желание их проводить, но Федор кое-как смог его отговорить, сославшись на то, что времена сейчас беспокойные. Чувствовалось, что Тихон заподозрил, что что-то не то, правда, ничего не сказал. Он проводил их до калитки, где и простились.

      Вечером город был совершенно иным. А в частности изменился и проспект. Освещенный фонарями, в темной весенней тьме он казался каким-то загадочным. Приятели уже миновали маленькую часовенку, прошли мимо гостиницы «Коммунальной», когда позади них раздался голос:

      – Граждане, попрошу вас, предъявите документы. Милиция.

      Они развернулись. Перед ними стояли двое мужчин. Один был в форме милиционера, второй в кожаной куртке и пошарпаном картузе, с красной звездой. У обоих на поясе расстегнутая кобура, а в руках они сжимали наганы.

      Меншиков улыбнулся. Запустил руку за пазуху. Вытащил оттуда мандат, сделанный по одному из образцов, что им были обнаружены в интернете, и протянул старшему. Тоже самое сделал и Сашков. Казалось, все должно было обойтись, но произошло неожиданное. Офицер свернул мандаты и запихнул в карман

      – Прошу прошения, – проговорил он, – но я должен вас задержать.

      – Что-то не так? – спросил Федор.

      – Прошу следовать за нами, – проговорил второй, сделав вид, что не расслышал вопроса.

      Меншиков оторопел, оказаться задержанным в революционные годы никак не входило их в планы. Он сделал знак и Сашков