Русская сага. Брак. Книга вторая. Тина Вальен

и кормление Алёнки по часам, её неловкое, а потом скоростное ползание: только успевай ловить. Позади муки с прорезыванием зубок и тревоги первых самостоятельных шагов. Для Ины это было время не только бесконечной усталости, но и безграничной нежности. Она с улыбкой вспоминала, как Алёнка сидела среди подушек на широкой тахте и усердно рвала кипу газет на мелкие кусочки, выделяя маме время на приготовление обеда. Чем больше газет, тем больше времени. В год пошла, потом заговорила на своём тарабарском языке.

      Ина сама стригла дочку под «сэссон», самую модную причёску семидесятых годов, и не могла налюбоваться её густыми русыми волосами, её огромными серыми глазами в обрамлении пушистых ресниц, доставшимися от папы. Из-за них Ина заодно любила и его. Вместе с Алёнкой она вновь возвращалась в своё детство, открывая вместе с ней мир сказок и чудес.

      Вторая зима в жизни Алёнки запомнилась Ине первой сознательной встречей малышки с падающим с неба снегом. Снежинки были огромными. Алёнка сначала удивлённо растопырила глазёнки на ещё невидимое явление, а потом наклонила голову и побежала к ней спасаться, чтобы эти белые падающие хлопья не ушибли её.

      Она прижимала дочь к себе, смотрела на падающий пушистый снег и счастливо улыбалась, забыв на миг все трудности и тревоги материнства. Дома она уложила Алёнку спать, и не было ничего в этом мире более трогательного, чем смотреть на спящего сладким сном ребёнка.

      Как-то вся семья сидела в зале и смотрела фильм о войне. Пришло время укладывать Алёнку спать, но та взбунтовалась. Ина объяснила, что этот фильм ей лучше не смотреть, потому что в нём умирают солдаты. Алёнка, которой и трёх лет не было, заплакала и сквозь слёзы закричала: «Неправда, солдаты не умирают!» Это был первый советский лозунг, который она где-то услышала и запомнила.

      В два года Алёнку отдали в младшую группу детского сада, потому что Ина вышла на работу. Алёнка два дня поплакала, потом привыкла. Прошла зима, весна. Ина с улыбкой вспоминает, как летним вечером пришла забирать её из детского сада и увидела такую картину: на широких качелях сидит Алёнка с другими детками, воспитательница их качает, а они поют: «Через две, через две зимы, через две, через две весны отслужу, отслужу, как надо, и вернусь. Запомни!» Подошли другие родители, все слушали, смеялись, просили повторить песню на «бис», а потом аплодировали им.

      Праздник в детском саду. На Алёнке сшитое ею шёлковое платье с белым воротничком и огромный розовый бант, сделанный из дефицитного газового с блёстками платочка. Алёнка вместе с детьми сидит на стульчике и смотрит на выступление клоуна, а приглашённый фотограф именно на ней ловит свой лучший кадр: запечатлённое на снимке восторженное счастье детства. Ради этого счастья Ина готова была пережить любые трудности в чужом доме.

      Чужой дом

      Не ходи в чужой монастырь со своим уставом.

(Пословица)

      По материнской