Город Х. Вероника Мелан

самая тощая блондинка, которая стояла в очереди к будке перед нами, да? Она еще что-то шептала «фуражке» в окошко – я не разобрала, что именно…

      – Вроде она. Тоже на работу приехала устраиваться?

      – И не прошла кастинг. Как думаешь, чем?

      Я не знала – чем. Симпатичная деваха – большеглазая, фигуристая.

      А Радка ковыряла лак на ногтях.

      Для человека незнакомого сие действо ни о чем не говорило, но я знала о том, что Радкины ногти – сокровище неприкосновенное. Если один ломался, она со скоростью ракеты неслась к маникюрщице, чтобы сделать коррекцию, если облуплялся лак, то тут же перекрашивала все десять ногтей. Да-да, стирала прежний слой из-за одной-единственной трещинки или неровности и тут же наносила новый. Могла заниматься этим по десять раз на дню. Раньше запах ее «ацетонки» меня раздражал, потом перестал – привыкла.

      А теперь Радка сама сдирала с ногтей лак, и это олицетворяло наивысшую степень ее нервозности.

      – Нежка, я хочу эти триста баксов в день.

      – Нам еще не отказали.

      – А ей отказали. Без причин.

      – Причины были, просто ей не объяснили.

      – Я не хочу никаких причин, я хочу, чтобы нас пропустили…

      Хлопнула дверь; раскрасневшаяся от злости блондинка вылетела наружу и на всех парах пронеслась через коридор. Мы с Радкой переглянулись и подумали об одном и том же: «Сейчас ей лететь обратно, спать, вдыхая газ. А потом в Нордейл».

      – Вот и кончился ее праздник.

      Из-за двери донеслось: «Следующий, входите!»

      – А наш только начинается, – хихикнула я браво. – Пошли, мы ничего не теряем.

      – Триста баксов…

      Радка смотрела на меня глазами печальной коровы.

      – Эй, не ты ли говорила, что мы молодые, прекрасные и самые замечательные?

      – Я…

      Ее грудь чуть «выпукла» от гордости к себе.

      – Вот и пошли это докажем.

      Она неуверенно спросила:

      – Кто первый – ты или я?

      – Вместе, родимая, только вместе.

      И я потянула ее за запястье.

* * *

      – Работать хотите вдвоем?

      – Да.

      – Лесбиянки?

      – Нет.

      Мы отвечали синхронно.

      Светлая комната, раскрытые жалюзи, трое мужчин за длинным столом, напоминающим «профессорский» в институтской аудитории. Мужчины по виду разнились: слева моложавый, чернявый с бородкой и пухлыми губами, по центру сухопарый очкарик с лошадиным лицом, справа и вовсе лысый в стального цвета футболке – «приемная комиссия», блин.

      Экзаменаторы оглядывали нас с интересом. Очкарик пояснил:

      – Стадия первая: сейчас Мартин (кивок на соседа слева) обследует прибором ваш психологический фон – если все в порядке, перейдем ко второму этапу.

      Мы с Радкой напряглись. Интересно, чем они обследуют и как? Ведро с проводками на голову и присоски по всему телу?

      Я ошиблась. Усатый поднялся из-за стола, держа в руках небольшую коробочку с кнопками и экраном – эдакий широкий пульт. С ним он подошел сначала