Город Х. Вероника Мелан

и получать удовольствие.

      Когда сверху зашипело и по салону потек сладковатый приторный запах, я, как и Радка, сидела в тканевых очках и зачем-то пыталась не дышать. Десять секунд, двадцать, тридцать… В какой-то момент организм потребовал свое, пришлось распахнуть рот и судорожно втянуть местный кислород с примесями.

      Н-ное количество секунд спустя я провалилась в черноту.

* * *

      Сколько мы летели? Где? Днем, ночью? В каком направлении?

      Все осталось тайной.

      Наверное, в полете одетые в противогазы или скафандры стюардессы могли ради шутки разрисовать нам морды зубной пастой, а после умыть и причесать. И так раз пять кряду. И никто бы не заметил.

      Проснулись мы в тех же креслах, бодрые и отдохнувшие, – все, как ни странно, в хорошем настроении. Уже знакомый голос старшей бортпроводницы вещал о том, что погода в месте прибытия хорошая – плюс двадцать два градуса, – объявляла, что снижение самолета уже началось, и «совсем скоро мы будем в раю».

      Сидящая справа Радка сладко потягивалась:

      – Слушай, я б всегда так летала – это ведь прикольно, да? И выспался, и отдохнул, и не маялся, выискивая удобную позу.

      Желала бы я иметь столько же бесстрашия, как она, – карамелька белобрысая.

      – Уж лучше неудобная поза, но возможность осознания происходящего.

      – Тебе бы все осознавать, – выслушав мою позицию, хмыкнула подруга. – Наслаждайся уже, наслаждайся. Ведь именно здесь и сейчас начинается наша свобода. Здесь. И сейчас.

* * *

      Зона прибытия поделила гостей на две неровные очереди к будкам с надписями «Для отдыхающих» и «Для персонала».

      – Слушай, мы гости или персонал? Мы ж еще не персонал?

      – Мы будем персоналом, – Радка уверенно пристроилась в левую очередь, состоящую, в отличие от соседней, всего лишь из нескольких человек.

      А справа бушевала толпа – вздымалась, волновалась, переминалась с ноги на ногу. Кто-то возбужденно блестел глазами, кто-то слушал музыку и пританцовывал, кто-то… принялся раздеваться.

      – Эй, они чего это?

      Мои глаза округлились сразу же вслед за Радкиными, и теперь мы снова перешептывались, как два партизана в окружении противников.

      – Слушай, они штаны с себя стягивают… и майки.

      – И трусы, – я сглотнула.

      – Ага, только маски почему-то на лице оставляют.

      – Ну, лицо, видимо, не член – чего его оголять?

      Чем ближе «гости» из правой очереди подходили к проходной, тем оживленней они становились, а уж минув будку, так и совсем неслись к выходу с радостными воплями. Некоторые совершенно голожопые.

      – Рад, мы куда приехали, а? – спросила я с пересохшим от неожиданности ртом.

      – Э-кхм-кхме, – невнятно прочистила горло подруга.

      – Мы что, станем такими же?

      Теперь мы смотрели друг на друга, как две изумленные идиотки, готовые расхохотаться.

      – Может, и станем. Это хорошо или плохо?

      – Не знаю… Они выглядят счастливыми.

      – И свободными.

      – И