Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике. Елена Малиновская

давайте спросим ее? – наконец предложила я, остановившись около кресла, в котором застыла Элизабет. – Вдруг всему этому есть логичное объяснение?

      – Стоит ли? – засомневался Аверил. – Вдруг заклятье еще действует и она нападет на меня, желая завершить начатое?

      – Я спасу вас, – горделиво заявила я.

      Аверила явно не удовлетворило мое обещание. Он замотал головой, но я не собиралась слушать его возражения. Прищелкнула пальцами – и паутина парализующих чар исчезла.

      – Это самоуправство! – немедленно заверещала Элизабет. – Я буду жаловаться! Ваше агентство закроют, а вас всех посадят!

      – Милочка, как вы сюда попали? – оборвала ее я. – И вообще, на вашем месте я бы лучше подумала о том, что вы лишь чудом избежали обвинения в убийстве и эшафота!

      – Никакие деньги бы вас не спасли от виселицы, – поддакнул мне Фарлей. – Тот, кто хотел вам такой судьбы, наверняка по-настоящему ненавидит вас.

      Ненавидит.

      Я мысленно повторила это слово. Хм-м… Кажется, у меня появилась догадка. Но она слишком невероятная, чтобы ее озвучить. И нужны доказательства, иначе я выставлю себя посмешищем.

      – Я попала сюда ногами, – огрызнулась Элизабет.

      – А именно? – не отставал от нее Фарлей. – Как вы догадались, куда идти? И почему именно сюда?

      Элизабет молчала, гордо вздернув подбородок и своим неприступным видом показывая, что не намерена отвечать на глупые вопросы.

      – Она не помнит, – сказала я. – Наверное, очнулась у самых дверей агентства. Верно?

      – Я не собираюсь ничего говорить, – огрызнулась она. – К чему мне это? Вы выяснили, что я никого не убивала. Отлично! По всей видимости, теперь я могу уйти. А вы сами разбирайтесь.

      И встала, явно собираясь выполнить свое намерение.

      Я опять сжала кулак, намереваясь ударить по ней новой порцией парализующих чар. Ишь ты, фифа какая. Мы тут головы ломаем, а она уходить собралась.

      Фарлей, угадав мое намерение, в один прыжок настиг меня и мягко, но настойчиво перехватил руку.

      – Люблю скорых на решения девушек, но не всегда это уместно, – мурлыкнул он мне на ухо, после чего продолжил уже громче, обращаясь к Элизабет: – Конечно, вы вольны уйти в любой момент. Никто вас задерживать не собирается. Безумству храбрых поем мы песню. Я обязательно отправлю букет цветов на ваши похороны.

      Элизабет к тому моменту как раз дошла до дверей и взялась за ручку. Но от последней фразы вздрогнула и резко повернулась на каблуках к безмятежно улыбающемуся Фарлею.

      – Что вы имеете в виду? – отрывисто спросила она. – О каких похоронах говорите? Вам не удастся меня запугать!

      При этом она чуть ли не сорвалась на крик.

      А здорово ее проняли слова Фарлея. Элизабет может сколько угодно утверждать, будто ее не запугать, но это не так. Вон как глазки забегали, а личико побледнело. Последнее было заметно, даже несмотря на толстый слой пудры.

      – При чем тут запугивания? – Фарлей с демонстративным равнодушием пожал плечами. – Я исхожу из элементарной