Троечник. Валерий Вайнин

Марш домой!

      Собака шмыгнула в квартиру, и Сева прокомментировал:

      – Тащусь от вас.

      Антон с прищуром на него воззрился.

      – Почему не на работе? Медную Леди почему не охраняешь? Меж-прочим, я к жене твоей пришёл, и застать дома тебя не рассчитывал вовсе.

      Сева хмыкнул.

      – Перекусить заехал. Входи. – Закрыв за Антоном дверь, он пояснил: – Ирина Петровна моя четвёртый день дома застряла: дочка у неё болеет. Так что никаких у нас деловых встреч, совещаний и переговоров… Кстати, Антох! Может, ты…

      – Не заикайся даже. Я не педиатр.

      – При чём здесь педиатр? Дочь у неё взрослая…

      – Закрыли тему. Частной практикой не занимаюсь.

      Сева поднял руки вверх.

      – Лады, как скажешь.

      Овчарка, склонив голову набок, обдумывала, казалось, кто из них прав. Из комнаты меж тем донёсся писк младенца, переходящий в плач. Антон прислушался.

      – Что у Ромки? Животик?

      Сева хмуро кивнул.

      – С ночи. Даём укропную водичку, трубочку ставим… Проходи в комнату. Что мы тут застряли?

      Антон взъерошил свои кудри.

      – Некогда, я на минутку. Светлана! – позвал он. – Живо сюда!

      – Подождёшь! – огрызнулся из комнаты женский голос.

      – Считаю до трёх, Светка! Раз… два…

      Сева улыбался, прислонясь могучим плечом к шкафу. Овчарка притом подскакивала передними лапами.

      Светлана явилась в прихожую в ситцевом домашнем платье с верещавшим грудничком на руках.

      – Не понимаю, что с ним, – посетовала она. – Врач сказал, газы…

      – Ну-ка, дай, – протянул руки Антон. – Не то у меня перепонки лопнут.

      Светлана хмурила брови, однако лицо её хмуриться не желало.

      – Ты с улицы, на тебе микробы. – Она сунула в рот младенцу соску, которую тот негодующе отверг. – А уши твои, барин, как-нибудь выдержат.

      Ростом Светлана была пониже супруга, но повыше Антона даже без каблуков. В серо-голубых её глазах тревога за сына сочеталась с неистребимым лукавством, а тяжёлая коса до пояса так и просилась в кинообъектив. Сева и Света с младенцем на руках будто сошли с плаката, рекламирующего ипотечное кредитование. Лишь кобура под мышкой у главы семьи выглядела неуместно.

      – Микробы на мне дружелюбные, – заверил Антон. – Ребята, у меня времени мало.

      Овчарка гавкнула дважды в его поддержку.

      Светлана вручила Антону орущего младенца.

      – Ох, смотри, сосед. Я склочная парикмахерша: в случае чего – по судам затаскаю.

      Сева покосился на жену.

      – Не смешно, Свет.

      – Кто сказал, что я смеюсь?

      Антон меж тем держал их трёхмесячного сына и свободной рукой сквозь пелёнку поглаживал ему животик.

      – Не ори, Роман Всеволодович. Медитируй. – Антон улыбался, глядя в красное от крика лицо грудничка. – Скоро йогой займёмся. В «лотос» садиться будешь и закладывать ноги за голову. Не в пример тупым твоим родителям, полагающим, будто со своим природным