Жернова. 1918–1953. Книга вторая. Москва – Берлин – Березники. Виктор Мануйлов

глаза. Собственно, моя новая профессия почти ничем не отличается от прежней: там мне поручали спроектировать нечто с заранее заданными параметрами, здесь – написать. Это работа, за которую мне, как и за любую другую, платят деньги. Отличие в том, что эта работа нравится мне больше других. Но у нее, как и у других, есть свои недостатки, с которыми приходится мириться. К тому же я все больше прихожу к выводу, что важен все-таки конечный результат. Одни говорят, что таким результатом будет коммунизм, другие предполагают нечто противоположное. Я предпочел бы первый вариант. Тем более что коммунизм выдумали не коммунисты. Разве рай, обещанный Христом на том свете, не есть тот же коммунизм, обещанный Лениным на свете этом? Почему бы тогда не попытаться построить этот земной рай? Людям нужна цель, или – по-старому – вера во что-то грандиозное. Это, если хотите, новая религия черни. Как на заре христианства. Не забывайте, что Сталин закончил семинарию. И многие другие когда-то собирались стать попами. Библейские символы крепко сидят в их головах. Тем более что власть ничего другого дать им не может: ни вдоволь хлеба, ни одежды, ни обуви. Зато она учит людей терпеть. Терпеть ради идеи. Ради светлого будущего. И это все, что я пока знаю.

      И опять Петру Степановичу показалось, что Алексей попросту дурачит их, что сам он думает совсем не то, о чем говорит, и от этого собственный энтузиазм по поводу предстоящей командировки в Германию показался ему тоже фальшивым.

      – И много там жидов машет лопатами? – спросил Петр Аристархович, презрительно скривив тонкие лиловые губы.

      – Таковых, папа, не наблюдал. Все больше по писарской и жреческой части. Но и среди них энтузиастов тоже хватает. В то же время – это самый нетерпеливый народ. Они напоминают мне первых апостолов, увивавшихся вокруг Иисуса Христа. Такие же нетерпеливые, такие же ожесточенные против всех, кто не разделяет их верования. Это их последователи сжигали еретиков на кострах. И нынешние апостолы во всем видят козни врагов. Цемент плохого качества – враги! Кирпичи рассыпаются на морозе – опять они же. Прорвались подземные воды и затопили почти готовый котлован – диверсия. Идет брак – то же самое. Хотя на самом деле все упирается в низкую квалификацию работников всех уровней. Но и диверсии я не исключаю: недовольных советской властью прорва. И не все только ворчат. Попадаются и такие, которые действуют, используя общее невежество. В производстве большинство начальников – ни уха, ни рыла, зато погонять, навешивать ярлыки – большие мастера. Да и время торопит. Зато там все учатся. Одни – умению читать и писать, другие – умению работать на станках. Даже работающие на стройках заключенные. Чтобы потом, отбыв свой срок, иметь специальность. И это, по-моему, очень мудро.

      – И что, ты обо всем об этом собираешься писать? – спросил Петр Аристархович, глянув на сына из-под лохматых бровей.

      – Собираюсь, папа. Разумеется, не так, как я вам все это обрисовал. Но в уме имея именно это. Чтобы тот же Каганович, прочитав мою статью, понял, что хорошие рельсы можно