Розамунда, любовница короля. Бертрис Смолл

едва шелохнулись, такой плавной была его походка. Белый пояс ярко выделялся на черном фоне.

      Мейбл, сидевшая у очага, тоже поднялась и подошла к мужу.

      – Тебе следовало рассказать ему, – укорила она.

      – Но ты же сидела не настолько далеко, чтобы не слышать моих слов! Я говорил правду: Хью держал свои планы при себе, и был прав. Генри может вопить, жаловаться, взывать к небесам, но не сумеет доказать сговора между мной и Хью.

      – Он будет кричать об этом на всех углах, но если ты был откровенен со мной, муженек, тогда ему и вправду ничего не удастся сделать. Точно так же, как мы не в силах доказать его причастности к смерти Хью, – парировала Мейбл.

      – Ты должна поехать с ней, – заметил Эдмунд.

      – Знаю, – кивнула Мейбл, – хотя мне тяжело покидать тебя. Все же это не навсегда, да и ты человек, которого больше интересуют свои обязанности, а не хорошенькие ножки! Тебе, Эдмунд Болтон, я могу доверять, и, кроме того, есть немало доброхотов, которые немедленно сообщат мне, если ты свернешь с дороги добродетели.

      Эдмунд, фыркнув, обнял жену.

      – А ты, дорогая? Поддашься придворным соблазнам?

      – Я? – оскорбленно ахнула Мейбл.

      – Почему бы нет? Ты женщина привлекательная, а твоя улыбка чарует мужчин.

      – Льстец!

      Она шутя шлепнула его и мило покраснела.

      – Моя единственная забота – безопасность и счастье Розамунды. Я должна убедиться, что ей больше не навяжут нежеланного брака с целью завладеть ее наследством.

      Эдмунд Болтон кивнул.

      – Да, – сказал он, – но ей нужно уметь постоять за себя. Мы не хотим, чтобы она вышла замуж за кого-то вроде моего брата Генри.

      – Не дай Бог! – воскликнула Мейбл. – Ты прав, я научу ее постоять за себя. К тому же, я думаю, никто не станет принуждать ее сразу после приезда. Розамунда не настолько важная особа, чтобы сильные мира сего волновались за ее судьбу. Она присоединится ко двору королевы и будет делать то, что от нее требуется. На нее никто не обратит внимания, пока кому-то из придворных не понадобится богатая жена.

      – И ты, моя дорогая, будешь все время рядом, чтобы наставлять ее, – заметил Эдмунд, улыбнувшись своей мудрой женушке.

      – Обязательно, Эдмунд, – пообещала Мейбл.

      Утром Генри Болтон медленно приковылял в зал, держась за голову, как и предсказывал брат. Голова раскалывалась от боли, и он почти забыл о приезде сэра Оуэна.

      – Где Розамунда? – пробурчал он. – Она должна ехать со мной.

      Он уселся за стол и вздрогнул при виде корки каравая, полной горячей овсянки.

      – Разве ты не помнишь? – тихо спросил Ричард. – Опекуном нашей племянницы стал сам король. В конце лета она поедет ко двору вместе с рыцарем, которого он за ней прислал.

      – Я думал, это мне приснилось, – мрачно признался Генри. – Ричард, ты знаешь законы. Нельзя ли оспорить то, что сделал Хью? Неужели ты хочешь, чтобы наша племянница покинула Фрайарсгейт и была насильно выдана замуж за чужака?

      – Пока