Андерманир штук. Евгений Клюев

школа сползла в пропасть, дед Антонио.

      – Ну-ну…

      От гастролей дед Антонио, конечно, опять отказался: «У меня внук в-первый-раз-в-первый-класс, Вы с ума сошли?» Леночка же, из-за отцовских «капризов» снова вынужденная отправиться якобы на больничный, ибо распиливать на гастролях ее было некому, неожиданно прибежала к Антону Петровичу прямо с больничного в самом начале августа – совершенно заплаканной.

      Чмокнув в прихожей Льва (какой-ты-большущий-стал-Аленка-вот-тут-хочешь-нет-небось!), она пулей-дурой влетела в кабинет деда Антонио и мало того, что захлопнула дверь, – даже еще и заперла ее изнутри. Потому-то Лев пока и не узнал, а Антон Петрович не только узнал, но и прочувствовал следующее: к сожалению, настало время расстаться с Ве-ни-а-ми-ном, несмотря на то, что он инженер-конструктор, в то время как Геннадий гребец… правда, не простой, а а-к-а-д-е-м-и-ч-е-с-к-и-й.

      – Гре…бец? – едва сартикулировал дед Антонио. – Он как-то, похоже, забыл, что в мире бывает гребля. – Один гребет – или на галере?

      – «Каноэ» это называется, – отвернулась Леночка.

      – Ты, что же… м-да. Как знакомятся с гребцами? Вы познакомилась, когда он… греб?

      – Па-ап… ну, веди ты себя прилично!

      Кустистые брови Антона Петровича взлетели чуть ли не над головой:

      – Леночка… имей же снисходительность, ты первая этот разговор начала!

      Ей стоило большого труда не сорваться: срываться в данный момент было никак нельзя. Впрочем, момент оказался совсем не таким ответственным, как ей представлялось.

      Конечно, Лев может продолжать жить здесь – без вопросов. Понятно, что Лев не поверит, если сказать, что и второго его папу захотел какой-то мальчик: таких мальчиков не бывает… почему я жестокий? Я просто видел Ве-ни-а-ми-на! Бог с ней, с английской школой – Льву все равно, как выяснилось, французский нравится, а тутошняя школа тоже хорошая.

      – Па-ап, ты только Льву про Геннадия пока не говори, ладно? Мне кажется, еще рано.

      – Можно и вообще не говорить!

      – То есть? А когда он придет ко мне и найдет там совершенно другого человека?

      – Думаешь, еще найдет? – усмехнулся Антон Петрович.

      А вот тут можно было уже и сорваться. Именно так Леночка и поступила, сказав па-апе ровно столько гадостей, сколько, по ее представлениям, должно было хватить, чтобы не появляться «в этом доме» весь отпуск и даже еще чуть-чуть.

      – Лееев! – взревела она в прихожей.

      Испуганный Лев стал перед ней как лист перед травой или наподобие.

      – Во-первых, когда тебе приносят шоколадку, неприлично оставлять ее в коридоре.

      – А во-вторых? – спросил Лев.

      – Во-вторых? Только если между нами…

      – Это как – «между нами»? – Ягненок ягненком… то есть, агнец агнцем.

      – Неважно! Я должна уйти сейчас, меня дедушка очень обидел. Так что… мы теперь не скоро увидимся.

      – Ничего.

      Если бы Леночка не была уже обижена, ее, может, и задело бы это «ничего». Но на таком фоне, конечно, не задело. Тем более,