Полукровка. Тимур Туров

дней назад. Вместо серого гранита он отливал черным мрамором. А сама конструкция стала ажурнее, утонченнее. По мраморным парапетам тянулась незнакомая вязь, словно какой-то заклинатель исписал черные бока моста магическими формулами.

      Рука рефлекторно дернулась за фотоаппаратом. Он защелкал быстро, словно боясь, что перед ним мираж, который растает без следа в любую секунду.

      Николай обернулся и, увидев, чем занят сын, усмехнулся с каким-то тоскливым превосходством.

      А Володя менял ракурс и фотографировал, фотографировал до самозабвения. А потом вышел на мост, окинул взглядом набережную и задохнулся от восторга.

      Здесь тоже кое-что изменилось. Стены и башни Кремля остались прежними, а вот некоторые здания преобразились заметно. Сердце Москвы помрачнело, приобретая какие-то готические очертания. За Кремлевской стеной мерцало свечение, словно какие-то постройки внутри Кремля подсвечивались небольшими прожекторами, бьющими белым светом на десяток метров вверх.

      А левее, там, где еще недавно высилась нелепая громада храма Христа Спасителя, возвышался изящный, словно сотканный из сияния, собор с высокими ионическими колоннами. Он выглядел лучом света в царстве тьмы. Молнией на черном грозовом небе. Вытянутые утонченные контуры взлетали вверх, поражали изяществом и невероятной легкостью.

      Высокие окна удивительного сооружения, которое язык теперь не поворачивался назвать привычной аббревиатурой ХХС, светились, словно где-то внутри располагался еще один источник света. От всего этого свечения внутри ажурно-готической постройки веяло силой.

      И если руку отца Володя чувствовал, как маленький магнитик в руке ребенка, то здесь сила была сокрушительной.

      Фотоаппаратом он щелкал скорее уже по инерции. Горло перехватило, когда решил спросить:

      – Что это?

      – А что ты видишь? – не понял Ник.

      – Вижу свет. Высокие столбы света. А что?

      – Странно. Вообще ты не должен их видеть... Неужели я перестарался? Или ты сам сумел включить лобную чакру?

      Володя мало чего понял и спросил то, что его больше всего волновало:

      – Так что это такое?

      – Источники. – Ник выглядел озадаченным, словно Володя, увидев столбы света, и впрямь сделал невозможное. – Не наши.

      – Я чувствую их... – начал Володя.

      – Не наши, – жестко повторил Ник. – Ты будешь подпитываться в другом месте. Во всяком случае, пока.

      Володя, как завороженный, смотрел на то, что еще недавно выглядело громоздким храмом Христа Спасителя.

      – Хочешь посмотреть поближе? – спросил Ник.

      В первый момент Володя не понял, что ему предлагают. Когда дотумкал, не поверил своему счастью. Хотел ответить, но дыхание вновь перехватило, и он только судорожно кивнул.

      Ник спустился на набережную и зашагал в сторону станции метро «Кропоткинская». Володя засеменил следом. Отец шел быстро, и он едва поспевал за ним.

      – Что значит «подпитываться»? – на ходу запоздало полюбопытствовал Володя.

      –