«Православный» сталинизм. Отсутствует

шваль,

      В Ульянова вселился Ленин,

      Так что пиджак трещал по швам!

      Он диктовал его декреты.

      Ульянов был его техредом.

      Нацелен и лобаст, как линза,

      он в гневный фокус собирал,

      Что думал зал. И афоризмом

      Обрушивал на этот зал.

      И часто от бессонных планов,

      упав лицом на кулаки,

      Устало говорил Ульянов:

      «Мне трудно, Ленин. Помоги!»

      Когда он хаживал с ружьишком,

      он не был Лениным тогда,

      А Ленин с профилем мужицким

      Брал легендарно города!

      Итак, Ленин – мессианская фигура, призванная занять место Христа. И поскольку Владимир Ильич является живым воплощением духа коммунизма, в нем не может быть ничего инородного самому передовому учению. Право Ленина изменять как угодно марксизм и при этом оставаться единственным до конца последовательным и истинным марксистом не может подвергаться сомнению: ведь Ленин сам и был живым марксизмом и коммунизмом. Отсюда же вытекает некоторая недовоплощенность его иконографического образа (подчеркнем, что тут не идет речи о реальном Ульянове, но лишь о его иконе, созданной агитпропом). Крайний аскетизм в быту, бездомность, отсутствие какой-либо личной жизни вне революционной деятельности и даже физическая бесплодность – все это знаки преобладания призрачно-коммунистического начала в его жизни над физическим. Отсюда же его духовное родство со всеми его последователями-ленинцами. Недаром всем коммунистам он приходится отцом, а октябрятам и пионерам – дедушкой Лениным. После смерти Ленина была сделана попытка вселить дух коммунизма в плоть его верного ученика и последователя: «Сталин – это Ленин сегодня». Когда дух наконец покинул тело Сталина, Хрущев постарался объявить себя его носителем. Однако он стал последним претендентом на эту честь. После него, по крайней мере в СССР, таких попыток более не предпринималось. Ведь мессия, если он настоящий, может быть только один. Его преемники могут лишь претендовать на звание самого верного ленинца. Таким образом, идея реинкарнации на коммунистической практике показала себя ошибочной.

      Уже с младенчества Володи Ульянова ярко проявляется его безгрешность и гениальность. С юных лет он осознает свое особое призвание и свою великую историческую миссию. Второго такого ребенка никогда не было на земле. И не могло быть.

      Он с детских лет мечтал о том,

      Чтоб на родной земле

      Жил человек своим трудом

      И не был в кабале, –

      объясняет ребятишкам трехкратный гимнописец Михалков.

      Разумеется, нельзя не вспомнить хрестоматийное ленинское «Мы пойдем другим путем». Интересно отметить, что семнадцатилетний подросток, еще не член никакой партии и никакого кружка, уже не мыслит себя вне коллектива:

      «Мы пойдем…» Михалков подчеркивает сверхчеловеческую природу симбирского подростка:

      Семнадцать минуло ему,

      Семнадцать лет всего.

      Но он борец – и потому

      Боится царь его.

      Как