Стрелы для хана, или Богуслав из Китежа. Олег Владимирович Мазурин

велю тебя бросить в темницу за бесовское своеволие

      – будешь знать!

      – Воля твоя, великий князь…

      Богуслав поник головой и замолчал, а князь продолжал, но уже снизив

      тон.

      – Почто мне не надобны ваши брани? А вот почто… У Суздаля и

      Воронежа, да на Дону, стоят полчища монголов да татар. Видимо их

      невидимо. Словно поганого воронья в небе – темно от них даже днем. Ведет

      их внук Чингисхана – Батый. Разбили они аланов и половцев, покорили

      мордву, буртасов и мокшу, а еще ранее уничтожили волжских булгар, города

      их сожгли, полонили многих, и за нас могут приняться. Намедни воины

      Креслава поймали в дозоре татарских гонцов к королю Венгрии, так они

      подтверждают, что их великий хан против Руси поход замышляют. Война

      великая предвидеться, а ты, неразумный, за девицу воюешь! Жизни не

      жалко! Этих девиц в нашем княжестве не пересчитать и по пальцам. Ежели

      за всякую бабу биться до смерти, семи жизней не хватит.

      Богуслав еще больше поник головой и, тяжело вздохнув, наконец

      вымолвил:

      – Девиц, верно, княже, немало во Владимирской земле и в других

      княжествах тоже. Но мне нужна лишь Дарина. Нет больше на Руси такой

      красавицы как она. И признаюсь, княже: люба она мне, ох, как люба!

      Юрий Всеволодович смягчился.

      – Люба, толкуешь?..

      – Да, мой княже! – с жаром заговорил Богуслав. – Сердце мое

      богатырское она, лебедушка белая, птица сизокрылая, опалила! И чем

      опалила? Своими голубыми очами, пригожим лицом, лепой улыбкой и

      девичьей статью. Горит от неведомой страсти сердечко мое, ярче солнца

      пылает! И нет мне больше мочи, мой княже, терпеть такую муку! Как увижу

      ее – сразу разума лишаюсь! И силы свои богатырские теряю, очи свои бойкие

      опускаю к низу, ягненком становлюсь безропотным пред нею. Не могу без

      нее жить на этом белом свете! Готов с любым сразиться за нее и даже с

      целым войском – но только не отдать никому Дарину!

      – Во как! Теперь я вижу: сходишь ты с ума по ней взаправду. Что не

      мудрено. Она поистине зело пригожа…

      – Вот о том я и толкую, княже.

      – А она же… кого избрала своим суженным? Неужто твоего

      супротивника – норманна? Али иного русского витязя? Что скажешь на то?

      – Глядится, княже, что меня она выбрала.

      – Будто? И по каким приметам?

      – Приветлива она всегда со мной, улыбается. Люб я ей. Я ее служанку

      подкупил дивными серьгами, что с похода против половцев привез, вот она и

      говорит по секрету, что нравлюсь я хозяйке ее. Только, мол, Дарёна не

      осмеливается видится со мной: отца своего страшно боится… А насчет

      врагов…. Ежели монголы придут на нашу землю, то дадим им достойный

      отпор. Перебьем их всех до одного! И храбрости, доблести и воинского

      умения нам не занимать. На том Русь всегда и стояла.

      Юрий Всеволодович покачал головой.

      – Твоими устами да