Созвездие Козерога, или Красная метка. Диана Кирсанова

моему изумлению, это сказал Сашка. Я воззрилась на него, на мгновение лишившись дара речи.

      – Хочу, – просто ответила ему Ада и, как я догадалась, ослепила парня улыбкой. Мой сын смотрел на нее как завороженный. – Вы, как я вижу, не такой уж законопослушник?

      – Нет, я… – он смешался. – Вообще-то я как раз учусь на юридическом, но…

      – О, как интересно! Что ж, будем считать, что вам предстоят некие практические занятия, да?

      – Да, – зачарованно сказал он, с трудом переведя взгляд на дорогу.

      – Познакомьтесь, Ада, это мой сын, Александр, – пришлось сказать мне.

      Прозвучало это, надо признаться, ни к селу ни к городу.

* * *

      Во дворе, который мы покинули несколько минут назад, царило оживление. Безработные, домохозяйки и коротающие век старушки – божьи одуванчики топтались у знаменитого подъезда и трещали, как стайка сорок. Сила их любопытства и желание как можно скорее узнать, что происходит, была так велика, что заставила одну из бабусек кинуться прямо к нам под колеса.

      – Старая дура! – прошипел Сашка, резко крутанув руль – так, что мы едва не врезались в железный фонарный столб. – Что-то случилось, гражданка? – спросил он через стекло у маленькой бабки со сморщенным лицом, которая уже стояла у «Жигулей» и остервенело дергала дверную ручку.

      – Гражданка! Что случилось?

      – Сима пропала, – заявила старушка таким злобным тоном, словно за исчезновение неизвестной Симы мы с Адой и Сашкой несли персональную ответственность. – С утра ушедши, и посейчас нету! Детки беспризорные бегають, не кормленыя, не поиныя, Кондратича с сердечным приступом увезли! Мы тута думаем – могеть, чего с Симой случилося?! Могеть, Симу-то тоже загубили?!

      – Тихо! – невежливо оборвала Ада злющую тарахтелку. – Все по порядку! Кого увезли с приступом?

      – Так Кондратьича!

      – Это кто?

      – Так муж!

      – Чей?!

      – Симин!

      – А Сима – кто?!

      Старушка поджала тонкие губы и уставилась на Аду с ненавистью. Впрочем, у бабульки был такой вид, как будто ненависть к молодым и красивым женщинам в дорогих шубах вызревала в ней каждое утро.

      – Ишь, какая… – зашипела она и скрючила пальцы своих морщинистых ручек. – За дуру, значит, решила меня подержать?! Не выйдет! – плюнула она и выпятила губу, точно примеряясь, как бы половчее наколоть Аду на свой единственный зуб.

      – Именем закона! – оборвала ее я. – Прекратите хулиганить! Мы, между прочим, здесь при исполнении!

      По тропке, которую фурия проложила к нашей машине, к нам уже перетекали остальные старушки. Одна из них, маленькая и юркая бабка в вязаной шапочке и отжившей, протертой в разных местах кацавейке, одернула товарку:

      – Дуня! Товарищ майор тебя не понимает! Ведь так, товарищ майор? – обратилась она к Сашке, как к единственному мужчине.

      – Так, – кивнул сын. Как только его назвали «майором», он сразу стал словно бы выше ростом и приосанился.

      – Так вот, дорогой товарищ. Во-первых, от имени дворовой общественности выражаем вам благодарность