Кто не спрятался. Клер Макинтош

поедем. После вечерних смен я все равно не раньше домой возвращаюсь, так какая разница?

      Мне хочется сказать, что разница есть. Кейти подрабатывает официанткой и после смены возвращается домой в черной юбке и белой блузке – куда менее вызывающем наряде, чем облегающее платье, которое на ней сейчас надето. И на работу Кейти носит хвостик, отчего кажется юной и невинной, а сегодня она распустила и взъерошила волосы, что делает ее сексуальнее. Мне хочется сказать, что она слишком сильно накрасилась, каблуки у нее слишком высокие, а ногти – слишком яркие.

      Но я молчу, естественно. Когда-то мне тоже было девятнадцать, к тому же я уже давно воспитываю детей и знаю, когда не стоит озвучивать свои мысли.

      – Хорошего тебе вечера. – И все же я не могу сдержаться: – Будь осторожна. Не отходи от своей компании. И не пей много.

      Кейти целует меня в лоб и поворачивается к Саймону.

      – Замолвишь за меня словечко, ладно? – Она указывает на меня, но при этом улыбается и подмигивает мне, направляясь к двери. – Ведите себя пристойно! – кричит она напоследок. – А если не можете вести себя пристойно – хотя бы не буяньте!

      – Ничего не могу с собой поделать, – говорю я, когда Кейти уходит. – Я за нее волнуюсь.

      – Я знаю, но она у нас девушка рассудительная. – Саймон сжимает мое колено. – Вся в мамочку. – Он смотрит на Джастина, который, развалившись на диване, уткнулся в смартфон. – А ты гулять не идешь?

      – Денег нет.

      Он неотрывно смотрит на экран, и я замечаю голубые квадратики сообщений, но текст слишком мелкий, и я не могу разобрать, с кем он переписывается. Между свитером и штанами видна красная полоска трусов, капюшон свитера поднят, хотя мы не на улице.

      – Разве Мелисса не платит тебе по пятницам?

      – Она сказала, что занесет деньги на выходных.

      Джастин помогает Мелиссе в кафе с начала лета, и я почти распрощалась с надеждой на то, что он найдет другую работу. Он ходил на пару собеседований – в обувной магазин и в магазин музыкальных дисков, – но стоило хозяевам узнать, что у него есть привод в полицию за мелкое воровство, как на этом все заканчивалось.

      «Это можно понять, – сказал тогда Саймон. – Ни один наниматель не рискнет взять на работу человека, который может запустить руку в кассу».

      «Но ему было четырнадцать! – вступилась я за сына. – Его родители только что развелись, и ему пришлось сменить школу. Он же не уголовник-рецидивист!»

      «Все равно».

      И я перестала спорить. Мне не хотелось ссориться с Саймоном. По документам нанимать Джастина было нельзя, но стоило только познакомиться с ним… И я обратилась за помощью к Мелиссе.

      «Он мог бы развозить заказы, – предложила я. – Или раздавать рекламные листовки. Что угодно».

      Джастин никогда не любил учиться. В младшей школе он не любил читать – даже алфавит выучил, только когда ему исполнилось уже восемь лет. Чем старше он становился, тем сложнее мне было уговорить его пойти в школу. Играть на улице или гулять по торговому центру ему нравилось куда больше, чем сидеть в классе. Школу он бросил, получив аттестат о неполном среднем образовании.