Ручная кладь. Нина Охард

Из полуоткрытого рта по обе стороны сползала густая, тягучая слюна. Словно промотанная кинопленка, перед глазами Сергея снова замелькали все эти годы: голод, скитания, лишения, утраты. Впервые за все это время горько-соленая слеза выкатилась из глаз и медленно поползла по впалой щеке. Дубинка выпала из рук Сергея, он повернулся к Пушку спиной и пошел обратно к дому, буркнув под нос:

      –Идем.

      Пушок медленно ковылял следом. Сергей зашел в дом и, не слова не говоря, взял алюминиевый таз и вылил в него остатки супа, потом отрезал два больших ломтя хлеба и покрошил. Выйдя за дверь, он поставил еду рядом с Пушком и смотрел как тот, словно изголодавшийся удав, за несколько глотков засосал содержимое тазика.

      Вылизав посудину, Пушок поднял голову, сделал шаг в направлении Сергея, жалобно посмотрев, в надежде, что дадут еще.

      –Лежать, – рявкнул Сергей и вернулся в дом.

      Пушок послушно лег около двери, положив поседевшую голову на лапы.

      Оккупировавшим дом жильцам соседство Пушка категорически не понравилось. Наверное, дурная слава о его прошлых подвигах добралась и до них. Вооружившись вилами, глава семьи осторожно приблизился к зверю. Пушек приподнял голову и оскалил свои пожелтевшие от времени, но все еще целые зубы. Бросив вилы, нападавший ретировался. Не прошло и недели, как жильцы исчезли в неизвестном направлении, даже позабыв попрощаться.

      Мать снова перебралась в свой дом, а Пушок так и остался лежать там, где стоял его тазик, и где Сергей приказал лежать.

      Спустя полгода, в конце зимы Сергея вызвали на проходную к телефону. Звонила мать. Всхлипывая в трубку, она сказала только одно слово «умер».

      Он лежал все там же, поджав хвост и положив свою огромную голову на лапы.

      –Был мороз, – оправдывалась мать, – я хотела загнать его в дом, но он не пошел, так и остался спать на снегу.

      Сергей взял лопату и ушел в сторону леса. Маленький Миша никак не мог понять, почему в воскресенье, папа затемно ушел в лес долбить мерзлую землю, потом завернул волка в плащ-палатку и они все вместе с бабушкой, папой и тетей Тамарой повезли волка на санях. Почему этого зверя, который загрыз деда Мишу и про которого рассказывали всякие ужасы, называя фашистом, трое взрослых людей этим морозным зимним утром, заливаясь слезами, словно лучшего друга, зарывают в промерзшей земле. Он дергал их за руки, засыпая вопросами, а бабушка, вытирая слезы, сказала фразу, смысла которой он так до конца и не понял:

      –Он же зверь.

      Дрянь

      Женщина открыла глаза и протерла ладонями, пытаясь разогнать остатки сна и осознать, где находился источник шума, разбудивший ее. «Пригрезилось или опять эта дрянь?», – подумала она. Выждав, когда глаза привыкнут к темноте, она встала и, пошатываясь, побрела по дому. «Где же она? Опять ведь втихаря гадит», – терзали смутные подозрения женщину. Она заметила слабую полоску света, пробивающегося из-под двери ванной. Подойдя ближе и приоткрыв дверь женщина ахнула: все ее вчерашние труды пошли насмарку. Вокруг