Рецидивистка (сборник). Александр Звягинцев

и кашлянув, протянул Владимир Данилович. – А вы знаете, уважаемая Лидия Ивановна, – откинувшись в кресле и свысока глядя на Бредихину, продолжил Позняк, – если верить вашему признанию, в действиях-то ваших нет состава преступления.

      – Это ж почему… Ведь я уже все признала…

      – А потому, что хищение – это по нашему советскому закону незаконное изъятие в свою пользу или в пользу других лиц каких-либо материальных ценностей, но обязательно из корыстных мотивов. А из вашего рассказа я эти корыстные мотивы и умысел на присвоение не усматриваю.

      – Батюшки! Товарищ прокурор… Что ж это такое получается? Выходит, законы у нас какие-то не для людей…

      – Эх, мать… При чем тут законы… Законы у нас вполне нормальные, и дело не в них, а в людях, которые их применяют. Так что я вас выслушал, теперь ознакомлюсь еще с материалами проверки и, если это действительно так, как вы говорите, скорее всего, отпущу, – прервал старушку Владимир Данилович и демонстративно открыл материалы проверки, лежащие у него на столе. – Живите на воле да глупостями больше не занимайтесь.

      Глаза старушки налились слезами.

      – Да как же нет, сынок? Как же умысла нет? И это никакие не глупости. Что же я ее так просто взяла, шляпу эту? От нечего делать? В беспамятстве?

      – Может, и в беспамятстве. Возраст-то уже солидный…

      – В том-то и дело, что возраст. Мне уже в автобус подняться нет сил. Раньше-то я все в автобусах чужое брала. Там никуда не денешься – сразу забирают. А теперь не могу в туда залезть, скрип в костях появился, вот и пошла в универмаг. Пойми ты меня, дорогой человек, мне давно уже на воле делать нечего. Пропадаю я тут, в подъездах сплю. А в колонии мне хорошо. Я тебе уже говорила. Кормят, лечат, одевают. Опять же, подруги у меня там. А на свободе у меня никого, никому не нужна.

      – Что, родных никого?

      – В том-то и дело. Муж давно умер. Был сын, Тимофей, да уж нет его сколько лет.

      – А что с ним случилось?

      – Посадили.

      – За что?

      – А он шебутной был у меня, добрый, да безголовый. Все колготился чего-то, помогал всем и каждому, да только без толку. И в жены взял такую злыдню, что хоть караул кричи. Она не только меня, весь мир ненавидит.

      – Так что с сыном случилось?

      – А его, дурака безответного, друг попросил помочь мешки с цементом на машине отвезти, а цемент-то оказался краденый с завода… Ну и дали им по многу лет – за хищение государственной собственности…

      – Погоди, значит, Тимофей Бредихин – твой сын?

      – Ну да…

      Позняк прикрыл глаза. Это было его первое дело на прокурорско-следственном поприще. Тогда прокурор района вызвал его и объяснил, что от первого дела во многом зависит его будущее – это, дескать, его визитная карточка, и на прощание авторитетно добавил: «Дело должно быть что вдоль, что поперек!» И Володя Позняк старался. Как мог. Ночами работал, чтобы вложиться в процессуальные сроки. И вложился. И пошел Тимофей Бредихин как соучастник, член преступной группы, похищавшей государственное