Возвращение к Истине. Андрей Халов

тем более, я его вашему наряду оставил!..

      – У меня других дел много было, – всё так же, поворачиваясь ко мне спиной, отвечал мне Слуцкий. – Надо всё оружие пересчитать, порядок посмотреть. … Мне что, с твоим штык-ножом бегать?! Ты ведь даже никому не сказал, где его бросил…

      «Ага, уже на «ты»!» – меня не покидало ощущение, что Слуцкий знает, где штык-нож, но не говорит, потому то его предупредили и запугали. … Вернее, предупредил и запугал. И это, наверняка, дело рук комбата.

      – Странно, как это ты принял наряд с нехваткой штык-ножа и не доложил комбату?

      – Я говорю: времени не было бегать, штык-ножи ваши собирать…. Кто сдал, с того я списал. А про тебя решил, что заберу штык-нож после занятий, когда вернёшься в казарму.

      – Да, но почему тогда ты решил, что он у меня пропал, и доложил комбату?

      Вопрос мой явно застал его врасплох. Он долго не знал, что мне ответить:

      – Слушай, … вернее, слушайте, товарищ курсант, перестаньте, во-первых фамильярничать, а, во-вторых…. Я у вас штык-нож не брал. Вот и ищите его сами!..

      Я понял, что говорить с ним без толку.

      – Слушай, Слуцкий, – обида и злость комом подкатили к горлу, – если я когда-нибудь узнаю, что ты причастен к пропаже штык-ножа, тебе несдобровать.

      Слуцкий не принял моего вызова, хотя один тон моего голоса стоил того, чтобы попробовать набить мне морду, тем более, что он был не из хлипких.

      Я был твёрдо уверен, что пропажа покоится в сейфе у «Васи». Ведь он обещал отомстить.

      Естественно, что поиски мои результата не дали, хотя я, на всякий случай, посмотрел в тумбочке дневального, обыскал свою комнату, обшарил «оружейку» и заглянул даже под пирамиды для оружия.

      По чужим комнатам я смотреть не стал, поскольку сам штык-нож оставить там не мог, но, кроме того, подумал, что «Вася» с таким же успехом может, чего доброго, «повесить» на меня ещё и воровство личных вещей, которое даже сейчас, на четвёртом курсе, в батарее случалось, – за что пойманному на воровстве от товарищей никогда пощады не было и прежде, и те с позором «вылетали» из училища, как пробка из бутылки шампанского, – а Слуцкий, подлая «шестёрка», это, наверняка, «подтвердит»! Ну, ладно, за штык-нож я рассчитался бы, но если они «сделают» меня вором в глазах всей батареи!.. Да провались штык-нож пропадом!..

      Чем больше вспоминал я события утра, тем сильнее укреплялся во мнении, что всё произошедшее подстроено: дежурный не знает, где штык-нож, дневальные, – свои же вроде бы парни! – на мои вопросы отвечают что-то невразумительное и, так это, нехотя, небрежно, но в то же время и виновато, а вообще-то стараются молчать.

      Когда же мысль, что меня здорово «надули», укрепилась во мне окончательно, я начал соображать, что мне теперь делать.

      Сначала я решил достать другой штык-нож взамен утерянного, но вскоре, понял, что заплатить за него придётся не малые деньги. Мне «дали» наводку на прапорщика, который мог продать штык-нож, но ста рублей, которые тот запросил, у меня не было и в помине.

      Прапорюга сказал, что в училище я дешевле штык-нож нигде не куплю, а потому, пока он не передумал, я должен взять оружие у него.