365 рассказов на 2007 год. Александр Образцов

город настолько не прославился на протяжении веков, дорогой Юра, что его имя не создаст команде известность, – Голомазов склонился над тетрадью, надписывая её «ТЕКСТИЛЬЩИК».

      Юра очень обиделся за город.

      – А вот во Франции…

      – Когда мы будем играть во Франции, мы научим их скромности, – сказал Голомазов. – Ты подумай лучше, в какой цвет нам красить скамейки на трибунах.

      – Значит, название клуба можно первое попавшееся, а скамейки…

      – А скамейки – нет. Скамейка, если хочешь знать, дорогой Юра, это самое важное в спорте. На ней человек сидит. Он всегда помнит, на чём сидит, даже когда кричит «гол!» пять раз за полтора часа. И вот я думаю… Голубой – это немного прохладно, а? Бежевый – как будто пачкается. Сидишь и боишься приклеиться. А что ты думаешь насчёт зелёного?

      – Зелёного? – Юра не мог понять, шутит Голомазов или нет.

      – Потемнее травы, – продолжал Голомазов. – Но красить надо очень качественно. Ты понял? Тонким слоем, в два раза. И трафареты нужны на номера.

      – С полем что-то нужно делать, да, Владислав Юрьевич? – Юра старательно помогал Голомазову в его стратегических заботах.

      – Чепуха, – сказал Голомазов. – Чем больше кочек, тем лучше. Поле должно быть своё.

      Юра поднял брови, подумал. Затем вздохнул и спросил:

      – Ещё чаю будете?

      11 февраля

      11.

      – Со Светкой у тебя что-нибудь было? – спросила Гаврилова.

      – Не было, – сухо сказал Голомазов.

      – А если и было, – продолжала Гаврилова, поливая из бутылки кактусы на подоконнике, – было да сплыло. Разве настоящий мужик из-за этого в драку полезет? Скажи, полезет?

      – Нет, – отрезал Голомазов. Он еле сдерживался. Но была важная просьба.

      – Настоящий мужик поздно вечером все двери-окна позакроет, да хорошенько жену поучит. Баба – она же потом думает, сразу она думать не может. Сколько меня учил мой инвалид. И выучил всё ж! В кабинете вот сижу, с приятным мужчиной беседую. Ну чего тебе ещё надо?

      – По двадцать комплектов формы двух разных цветов, тёмного и светлого. Двадцать тренировочных костюмов. Сорок пар бутс. Десять мячей. Итого… – Голомазов назвал сумму. Гаврилова ахнула.

      – Очень ты легко чужими тысячами ворочаешь!

      – В таком случае я забыл включить в этот список спортивную форму для себя лично. Сейчас исправлю, – Голомазов достал ручку и начал исправлять заявку.

      – Тебе, Слава, надо свечку поставить в церкви за то, что ты меня повстречал. Очень мне нравятся люди армейского склада, – сказала Гаврилова, подписывая заявку. – Только ты с них расписки возьми, когда выдавать будешь.

      12 февраля

      12.

      – Твое дело – вовремя подставить ногу или голову, понял? – так говорил Владислав центральному защитнику Петру Кирееву, которого он готовил теперь на центрфорварда. – И запомни: только подставить, бить не надо. Все запомните! – повысил он голос.

      Команда сидела в углу спортзала