Рядом с тобой. Таня Винк

тапочек. Она часами вертелась у зеркала, наклоняя голову и выворачивая шею, пока не находила удачную позу, в которой хоть чуть-чуть была похожа на красавицу. Проверит эту позу на Юрке, а он все испортит:

      – Ты чего так сидишь? Кол проглотила?

      Но все это чепуха в сравнении с горшком. У Гали волосы на голове шевелятся от мысли, что вдруг Салман приедет в гости, будет у них ночевать и увидит ее, утром направляющуюся к уборной с белым эмалированным горшком, накрытым крышкой. Как легко жилось раньше! Вышла, вылила, сполоснула дождевой водой из бочки и повесила на забор сушить. Теперь она тренировалась: выбирала минутку, чтобы дома никого не было, рысью мчалась в уборную, выливала, ополаскивала и, конечно, не вешала на всеобщее обозрение, а прятала между коровником и забором – там, под навесом, папа хранил старые доски. Там же она натянула веревочку и сушила свое белье, привезенное мамой из Вильнюса.

      Это случилось в начале августа. Мама пришла домой и застала Галку в туфлях на шпильках. Галка испугалась до смерти, а мама подбоченилась и говорит:

      – А ну, пройдись.

      Галя прошлась, если это ее передвижение можно было назвать походкой.

      – Во-первых, не твой размер. Во-вторых, горбатишься, колени согнуты. Каблук этот для тебя высоковат. Сурэну обувь привезли, давай сходим.

      – Давай, – обрадовалась Галя.

      Пришли, а там в подсобке еще три женщины толкутся с дочками. Галка с этими девочками не дружит, они ненормальные, и мамаши их ненормальные: купят им одинаковый дефицит, они тут же его напялят и гуляют по поселку. То в одинаковых платьях пройдутся, то в костюмах, то в туфлях. Селяне прозвали их «инкубаторские». Конечно, к Сурэну не все ходят. Мама ходит, потому что она лес выписывает. «Инкубаторские» рылись в коробках, как свиньи в корыте, а Галя подошла к дяде Сурэну и говорит:

      – Подберите мне, пожалуйста, красивые осенние туфли на каблучке.

      – Какой размер?

      – Тридцать седьмой, – отвечает мама.

      Дядя Сурэн почесал пышную шевелюру и вытащил из большой кучи две коробки:

      – Давай примерим, это импортные, венгерские.

      Одни оказались черными лаковыми на высокой платформе, но Галка увидела, что «инкубаторские» отложили себе эти туфли, и открыла другую коробку, – а в ней бежевые закрытые туфельки на шнуровке, тоненькой платформе и высоком каблуке. Надела – то, что надо. «Инкубаторские» брезгливо скривились – значит, нужно брать. Мама с детства приучила Галю к красивым вещам. В шесть лет у нее появился болоньевый плащ – сейчас мало кто знает, что это, но тогда, в шестидесятые, этот простенький дождевик был мечтой модников. Потом мама заказала у портного твидовое зимнее пальто с воротником из черно-бурой лисицы и такую же шапку. Заграничные костюмчики, платья, обувь мама доставала через директоров магазинов – она хотела, чтобы Галка получила то, чего она была лишена в детстве, а о белье речь не заходила, даже когда в десять лет и пять месяцев у Гали начались месячные. Мама тогда купила кучу хлопковых трусиков и все.

      – Что