Амза Финж и круговорот страстей. Зувус Сувуз

ал через длинный и жадный на ценности мост, укрывающий разбросанную рухлядь и неприятелей, ожидающих хрупкую персону к пиру свирепых обязанностей, коими нагрузили чужаки каждого жителя обанкротившегося выбором города.

      – Дамочка, куда направляетесь? Мелува вам старых долгов не простит, а новых брать не рекомендую. – выдал мальчишка, смакуя последнее мгновение жизни.

      Дитя не угодил размером опасения, то к дозволенной степени опасности, чудищу риска – Сиену, на что тот подверг Гикуна ежесекундным испытаниям последней храбрости, страшнее их нет в этой реальности, ведь он обязан пережить в течение недели все то, а именно обещанный ужас и завещанные несчастья, что с легкостью помешает исполнять предписанные к жизни надежное плутовство, ревизию чужого и доходчивый обман, потому Зипла и спрятался ото всего неладного прямо за перекладиной, надеясь на скорую удачу.

      – Я посрамлена, все отняли и сдали ей обратно. Даже душой обнищала, а в прочие жизни уже не вернусь! – завопила Шилма, вцепившись в заштопанные накрепко карманы медового сарафана.

      Смотря лишь под ноги, где проходила насыпь из древесных плит, коричневых камней и алюминиевых срезков, та даже не желала ощущать опасность, но чуяла ее, жить в бедности не позволяла гордыня, на что и топала в убогие места, тех суровых палачей, кои не жалеют собственных детей.

      – С чем идешь дорогая? – поинтересовался некто, обнявший ржавый фонарный столб. – С обыском помогу, не спеши! – добавил мужчина, решив, направится к дамочке удивительно тянущихся лет.

      Шилма Пратукк не боялась никого, та в пик опасности с легкостью могла позволить себе лихо над обидчиком пошутить, тем введя его ум, да и душу в прыткий тупик, то из-за чудной и запутанной реакции на избранное бремя, то некими, для ее шустрой бытности, потому и сейчас с легкой уверенностью в предстоящем часу, подходила к краю моста с вековым сожалением.

      – Эй вы, этот рохля насобирал охапку ценностей у моей соседки, тот ими свой фонарь набил до самого низу, изловите его, отнимите барахло! – вскрикнула дама, натравливая на чужака отчаянных карманников. – Ой, сколько у нее ювелирных изделий да золота было, все унес. – шутила под звуки нахмуренного клича намечающейся взбучки.