Знаки судьбы. Александр Макаров

по случаю праздника. Но тут уж фарисеи хорошо обработали простых граждан. Бандита Варавву пришлось освободить, невинного распять. Но возможно римляне и не дали умереть Христу на кресте. Вот откуда и миф о воскресенье.

      Он оглядел нас.

      –Но нечего нам на пьяную голову рассуждать о мессии. Пора спать.

      Мне постелили в той же комнате на кожаном диване. Простыни были белоснежные и пахли почему-то хвоей.

      –Кого же все-таки он убил из-за монет? – подумал лениво я и провалился в глубокий сон.

      Утором еще не открывая глаз, мне показалось – все, что произошло вчера, мне приснилось.

      –Открою глаза и увижу обшарпанный потолок нашей общаги, -подумал я.

      Но нет, хрустящие простыни, мягкий диван и вокруг странный богатый дом.

      Кофе пили молча. Первым заговорил хозяин.

      –Вы чем занимаетесь? – обратился он ко мне.

      –Холодильники ремонтирую, – буркнул я.

      –Полезное дело.

      –Он писателем хочет быть, – вмешался в наш разговор Серега.

      –Писателям вам больше подходит. Я кое-что в жизни понимаю. Будете еще и книжки писать, – улыбнулся Петр.

      –А вы наверное военный, – обратился он к Сереге.

      –Какой там военный, – потупился Серега, – так научили немного ножи, да саперные лопатки кидать. Саперная лопата – страшное оружие.

      При слове «лопата» уродливый Душан, который наливал кофе хозяину, вздрогнул и пролил несколько капель на скатерть.

      Петр успокаивающе похлопал Душана по руке, на минуту задумался.

      Все замолчали, толком и не понимая от чего, произошла неловкость.

      –А я ведь в лагере сидел, – неожиданно сказал Петр и обвел всех глазами.

      –Что ж бывает, – тихо сказал Серега.

      –Во время войны, у немцев.

      –А за что?

      –Так по глупости меня взяли, я тогда учился в старшем классе гимназии. Думал, – написать на портрете Гитлера неприличное слово – геройство.

      Мне показалось, что Серега не удержится и спросит, какое именно слово написал Петр, но мой товарищ остался серьезен и спросил:

      –Страшно было?

      –Мне относительно повезло. Я неплохо знал немецкий язык и попал на работу в канцелярию. Это несколько облегчило мою участь. Вообще же в концлагере устроено так, что некогда бояться.

      –Как это?

      –Нет, ты конечно боишься. Но не того, что тебя отправят в газовую камеру. Страшно нарушить правила, например не заправить правильно одеяло на нарах. Это не так просто – нары трехэтажные. За это – наказание. И кто его знает, как эсэсовцы накажут провинившихся в этот раз. Это целая система. Недаром сотне эсэсовцев и двум ротам охраны удается держать в повиновении десятитысячный лагерь.

      –Система?

      –Тебе сообщают ряд простых правил, выполняя которые ты будешь жив. Но выполнить их в тех условиях чрезвычайно сложно.

      –Каких правил?

      –К примеру, что ты должен воспользоваться туалетом после завтрака до общего построения. И время на