Заяц. Николай Гарин-Михайловский

по совету кормилицы, когда Агаша спала на сундуке, Петя привязал толстой суровой ниткой Агашину бородавку, другой конец нитки прикрепив к замку сундука. Потом он крикнул громко над ее ухом:

      – Агаша!

      Агаша вскочила, бородавка оторвалась, но пошла кровь. Агаша испугалась и плакала. На другой день нос у нее распух, и с тех пор она сердилась на Петю.

      Варвара упрекала ее:

      – За что сердишься на мальчика? Будешь красивая теперь…

      Петя, не раздеваясь, присел и устало смотрел перед собой.

      В углу возились за мытьем котенка трое детей – две девочки и мальчик. Мальчик Федя мимоходом сказал, заметив брата:

      – Петя пришел.

      На что постарше его сестра Маня ворчливо ответила ему:

      – Половину воды расплескал.

      Петя сказал сестре:

      – А тебе жалко воды? Хочешь, я подарю тебе всю воду из колодца.

      – Ах, как умно, – огрызнулась Маня.

      Но Феде понравилось, и он так захохотал, что другая, меньшая его сестренка, Оля, начала тоже смеяться.

      Сосавшая грудь девочка бросила сосать и, положив пухлую ручонку на грудь кормилицы, откинулась и во все глаза смотрела на смеявшихся.

      – Смотрите, смотрите, – радостно закричала Оля, – Нюся тоже смеется!

      И, бросившись к ней, она кричала:

      – Нюсечка, миленькая, а-гу, а-гу!

      Нюся сначала испуганно шарахнулась от нее, но потом просветлела и открыла свой беззубый ротик до ушей.

      И чем больше визжала и прыгала Оля, тем больше открывала Нюся ротик, издавая звуки захлебывающегося блаженства.

      – Петя, вы что так, не раздемшись, сидите? – спросила Варвара.

      Петя мельком взглянул на кормилицу, но, не выдержав ее взгляда, отвернулся и ничего не ответил.

      Варвара сказала, хлопая Нюсю по пухлой ножке:

      – Ну, попила… – и обратилась к вошедшей Агаше: – Подержи-ка ее.

      Агаша вытерла об полы своей юбки руки, сперва проведя их ладонями вниз, а потом перевернув ладони вверх, и, взяв Нюсю, потянулась к ней губами. Нюся, открыв ротик, схватила сразу обе ее губы и начала сосать их, а Агаша тянула:

      – О-о!

      Передав Нюсю Агаше, Варвара, не спеша, оправилась, еще раз посмотрела на Петю, и, закусив нижнюю губу, так что сверкнули ее красивые белые зубы, вышла из комнаты.

      – Ты что не раздеваешься? – спросила мать, выходя из спальни.

      – Я пойду погоняю немного голубей.

      – Лег бы лучше.

      – Нет: на воздухе голова скорее пройдет.

      – Идем скорей! – радостно закричал Федя, вскакивая на ноги. – Петя голубей будет гонять!

      – Голубей гонять, голубей гонять! – кричала Оля.

      – Так нельзя идти: платками обвяжитесь, – сказала мать. – Маня, завяжи им платки.

      – Сейчас кончу, мама, – ответила Маня, укладывая вымытого и обернутого в тряпку котенка на свою кровать.

      Затем она принялась укутывать детей в платки. Петя в это время уже вышел.

      В передней проходившая Варвара хотела было его схватить, но он ловко увернулся, сердито крикнув ей:

      – Убирайся!

      – Ну,