Аскетика. Том I. преподобный Иоанн Лествичник

11, 15). Лукавый есть диавол, и тогда он злодействует, егда сочетавается с праведным, то есть когда сочетается с самооправданием нашим; тогда он становится более крепким, тогда более вредит, тогда более действует. Ибо, когда мы держимся своей воли и следуем оправданиям нашим, тогда, делая, по-видимому, доброе дело, мы сами себе расставляем сети и даже не знаем, как погибаем. Ибо как можем мы уразуметь волю Божию или взыскать ее, если верим самим себе и держимся своей воли? Посему-то авва Пимен и говорил, что воля наша есть медная стена между человеком и Богом. Видите ли силу сего изречения? И еще присовокупил он: она есть как бы камень, противостоящий, противодействующий воле Божией. Итак, если человек оставит свою волю, тогда может и он сказать: о Бозе моем прейду стену; Бог мой, непорочен путь Его (Пс. 17, 30, 31). Весьма досточудно сказано! Ибо тогда только человек видит непорочный путь Божий, когда оставит свою волю. Когда же повинуется своей воле, то не видит, что непорочны пути Божии; но если услышит что-либо, относящееся к наставлению, он тотчас порицает это, уничижает, отвращается от сего и действует напротив; ибо как ему перенести что-либо или послушаться чьего-либо совета, если он держится своей воли! Далее говорит старец о самооправдании: «Если же и самооправдание поможет воле, то человек совершенно развращается». Удивительно, какая последовательность в словах святых отцов! (Подлинно) когда оправдание соединится с волей, то это есть совершенная смерть, великая опасность, великий страх; тогда окончательно падает несчастный. Ибо кто заставит такового верить, что другой человек более его знает, что ему полезно? Тогда он совершенно предается своей воле, своему помыслу, и наконец, враг, как хочет, устраивает его падение. Поэтому сказано: лукавый злодействует, егда сочетавается с праведным, ненавидит же гласа утверждения. Ибо не только самое наставление ненавидит лукавый, но даже и самого голоса, произносящего оное, не может слышать, даже ненавидит и самый голос наставления, то есть то самое, когда говорят что-либо, служащее к наставлению. Прежде чем вопрошающий о полезном начнет действовать (по данному совету), прежде нежели враг уразумеет, исполнит ли он, или не исполнит слышанное, враг ненавидит уже то самое, чтобы спрашивать кого-нибудь или слышать что-либо полезное; самый голос, самый звук таковых слов он ненавидит и отвращается от них. И сказать ли почему? Он знает, что злодейство его обнаружится тотчас, как только станут спрашивать и говорить о полезном. И ничего он так не ненавидит и не боится, как быть узнанным, потому что тогда он уже не может коварствовать, как хочет. Ибо если душа утверждается тем, что человек спрашивает и открывает все о себе и слышит от кого-либо опытного: «Это делай, а сего не делай; это хорошо, а это не хорошо; это самооправдание, это своеволие», и слышит также: «Теперь не время сему делу», а иной раз слышит: «Теперь время»; тогда диавол не находит, каким образом вредить человеку, или как низложить его, потому что он всегда, как я уже сказал, советуется и со всех сторон ограждает себя, и таким образом исполняется на нем слово: спасение есть