Микстура от косоглазия. Дарья Донцова

у Ани была татуировка на плече?

      Девушка засмеялась:

      – Ну вы спросили! Татушка!

      – А что особенного, сейчас у многих, в особенности у молодых, наколоты картинки!

      – Да Аньку бы Елена Тимофеевна убила, приди ее дочке в голову идея так разукраситься, – заявила Лиза, – на порог бы ее не пустила! Тетя Лена Ане ничего не разрешала, уши проколоть и то запретила. Сколько Анька от нее натерпелась, пока беременная ходила! И не рассказать, мать прямо исшпыняла ее, все ворчала: «Позор, в подоле принесла». А чего такого? Ведь не при царе Горохе живем. Хотя Анька бы сама не стала себя так разукрашивать, не нравились ей тату. А у меня, гляньте.

      И Лиза задрала брючину. У щиколотки виднелся маленький красно-синий дракончик.

      – Правда, стебно? – спросила она.

      Я кивнула, какой смысл объяснять Лизе, что носить татуировку вульгарно? Она уже ее сделала. Впрочем, может, я старею, становлюсь безнадежно немодной? Во времена моего детства иметь наколку считалось дурным тоном. Позволяли их себе только мужики, причем максимум, на что они были способны, – это небольшой синий якорь. Им украшались те, кто проходил службу на флоте. А еще многие накалывали имя любимой женщины, но тут возникали проблемы. Наш сосед Виктор щеголял надписью «Галя», но спустя некоторое время он развелся с женой и со злости переделал тату, просто добавил к ней еще одну черточку, и получилось «Таля». А еще помню, как мачеха, придя с работы, сурово сказала:

      – Не смей никогда ходить в гости к Алке Колпаковой!

      – Почему? – удивилась я.

      – Мать ее с зоны вернулась, – рявкнула Раиса, – вся в наколках! Стыдобища! Вообще срам потеряла! Не баба, а географическая карта, синяя вся! Хватит спорить, велено не ходить, так не ходи! Не пара тебе Алка, ничему хорошему у ней в доме не научат. Тьфу, чистый папуас.

      Так что я выросла с сознанием того, что женщине иметь татуировку позорно. Но сейчас иные нравы, поэтому читать мораль Лизе не стану.

      – Классно вышло, – она вертела изящной ножкой, – мы вместе с Ксюхой пошли. Больно, правда, но терпеть можно. Ксюха, дура, наколола себе сердечко, а внутри имя «Вадим». Ну не глупость ли? Кто он ей? Не муж же, не родственник. А я умная…

      У меня закружилась голова.

      – Значит, у Ани татуировок не было?

      – Нет, конечно.

      – А у твоей подруги Ксюши имелось сердечко с именем «Вадим»?

      – Ага.

      – И где сейчас Ксюша?

      Лиза пожала плечами:

      – Понятия не имею.

      – Что так?

      – Мы уже больше года не встречаемся.

      – Почему?

      – Она у меня губную помаду сперла, я Аньку предупредила, не дружи с Ксюхой! Только Анька отмахнулась, – надулась Лиза, – и продолжала с ней встречаться.

      – Где Ксюша живет?

      – На Касаевской.

      – Это далеко?

      – Минут пятнадцать на автобусе, – пояснила Лиза, – дом у нее такой странный, сам серый, балконы зеленые. А вам зачем?

      – Ты мне телефон Ксюши дай.

      – Не помню.

      – В