Измерение. Елена Ист

Предметы постепенно принимали свои очертания. Девочка сидела на лавочке, и, увидев ее, встала. Карусельное сиденье, не в пример мягче подхватив Ксению, завершило круговой объезд, доставив в то место, где они сошлись минуты назад. Ксения протянула девочке руку, та взялась за нее.

      Девочка

      Ну, и зачем, Ксения, вы увели ребенка? – прервал ее мысли оперативник в патрульной машине.

      – Я? – Ксения обозначила жестом у головы, насколько ей позволяли наручники, – Вам что-то там показалось…

      – Нам всем показалось? – спросил оперативник.

      Воспоминания унесли ее вновь. Они шли с девочкой по тихой улице рука об руку.

      – Грустно? – спросила Ксения, заметив задумчивость той.

      – Не знаю.

      Какое-то время шли молча.

      – Не знаешь, что чувствуешь? – понимание и сочувствие звучало в голосе Ксении.

      – Мама будет ругать.

      – Часто ругает?

      Девочка грустно кивнула. Ксения продолжала расспрашивать без напора и явной заинтересованности.

      – За что?

      Та пожала плечами, – Когда плачу…

      – Почему?

      – Все нервы ей вымотала, – грустно и тихо ответила девочка.

      – Почему – плачешь?

      Та раздумывала над ответом, поделилась.

      – Когда больно…

      – Не плакать? – удивление добавилось к голосу Ксении.

      С чуть возросшим воодушевлением девочка продолжала.

      – Когда обижают…

      – Когда обижают… – еще большее удивление, – А папа?

      Воодушевление девочки спало, та потупилась. С безразличием, будто сама так считает, ответила, – Говорит, сама виновата… – на этих словах детский голос дрогнул, – И больше гулять не пойду.

      Ксения изучала ее понимающим взглядом.

      – Будто преступница – ты, а не тот, кто обидел?

      Та кивнула и с секунду шла, обдумывая. Детское личико тронули переживания. Ксения наблюдала за ней, констатируя.

      – И должна быть еще донаказана?

      Та остановилась совсем, и по лицу потекли слезы. Ксения присела рядом, раскрыв объятия. Девочка подалась, утыкаясь в плечо и всхлипывая.

      – Тут, да, – плакать, – согласилась Ксения.

      Та горестно рыдала в плечо ей, отстраняясь и рассказывая, утыкаясь обратно и снова плача. Временами отступала на шаг и сгибалась в наклоне, будто помогая исходить горю. Так продолжалось, пока рядом не остановилась незнакомая женщина преклонного возраста.

      – …такая большая, и плачешь… – то ли уговаривающе, то ли осуждающе начала.

      – Завали рубало и двигай, – едва взглянув на нее и кивнув по ходу движения, беззлобно, если не с нежностью, сказала ей Ксения.

      Неодобряюще покачав головой, та отправилась своею дорогой. Девочка, перестав плакать, глядела на происходящее с интересом, не без доверия прислонившись к Ксении. Пару секунд та подбирала слова.

      – Если