Оракул прошлого. Леонид Зайцев

вплоть до того, что я вырвусь и приду к вам? Мы просто ваши игрушки? Меня, между прочим, реально чуть не застрелили! Пуля случайно попала не в моё тело, а в рамку с портретом моей семьи!

      – Сам портрет, кстати, не пострадал, – всё так же с полным отсутствием эмоций, сообщил мне Босс, – к утру его вставят в новую раму и вернут тебе.

      Только я открыл, было, рот, как он вновь заговорил, перебив меня:

      – Я верил, что ты чист, но, сам подумай, надо было проверить и тебя. Если б ты вырвался, а в этом я не сомневался, но не пришёл бы ко мне, то, как минимум, попал бы под подозрение.

      – Да я же сам раскрыл вам всю ситуацию! – Вырвалось у меня. – И о предателе сообщил тоже я! Этого было мало?

      Босс хитро прищурился и поманил меня пальцем. А, когда я встал и весь вытянулся в его сторону, почти по слогам произнёс:

      – Доложившему – первая пытка! И это не моё изобретение. Эту аксиому выработали еще шумеры за пять тысяч лет до нас! Легче всего укрыть свою злонамеренность, раньше других, заявив о ней. «На воре шапка горит» – слышал такую народную мудрость?

      По мере того, как возбуждение, злость и обида проходили, я всё яснее понимал то, что иначе поступить Босс не мог. На подозрении были все, кто хоть краем уха слышал об операции, благодаря которой из бандитского плена оказался, вызволен Ник. И отсеивать подозреваемых в предательстве ему приходилось по очереди, начав с самого вероятного.

      – А кто проверит самого шефа службы безопасности? – уже почти совсем успокоившись, поинтересовался я. – Вот уж у кого на руках все козыри!

      – Тогда ему логичнее было убить тебя при задержании, а не просто оглушить. На мёртвого можно повесить всё. А он этого не сделал.

      – Или не успел, – пробормотал я себе под нос, вспомнив, как Цербер пытался достать пистолет.

      – Хотел бы – успел, – отрезал Босс, – но он этого не сделал, а значит, скорее всего, нам следует признать его невиновным. Условно, – добавил он, заметив выражение моего лица, – пока не проверим остальных.

      – Таким же образом, как меня? – Поинтересовался я, потирая ладонью ушибленный живот. – Синяки теперь неделю не сойдут.

      – Ты не девушка, – усмехнулся Босс, – синяки и шрамы испокон веков считались украшением мужчины. – И, немного погодя, добавил: – Это жуткая пытка осознавать, что кто-то из тех, кого я знаю, и с кем работаю много лет, стал предателем. Я бы многое отдал за то, чтобы им оказался какой-нибудь техник или медик из службы подселения, а не Алекс или доктор Цейтлин, и не ты, разумеется.

      Аппарат внутренней связи ожил на столе у Босса и мелодично, как это получается только у опытных секретарш, пропел голосом Анны:

      – К вам желает спуститься руководитель службы безопасности. Вы поднимите лифт, или предложить ему перенести свой визит на более позднее время?

      – Спасибо, Анна.

      Босс испытующе посмотрел на меня. Лично я бы, если б решение позволили принять мне, не желал сейчас видеть Цербера, ибо горький привкус после его коварного удара в печень ещё ощущал