Миры под лезвием секиры. Николай Чадович

А лампочка в самый раз.

      – Где же тех лампочек набраться? – вздохнула Шансонетка.

      – Это точно, – подтвердил Смыков, уже успевший между делом заглянуть и на кухню, и в темную сырую конуру, некогда служившую санузлом. – Присесть не пригласите?

      – В зал проходите. – То, что количество вторгшихся в ее жилище людей возросло, вроде бы немного успокоило хозяйку.

      Зал представлял собой невзрачную, хоть и чистенькую комнатку, чуть более просторную, чем вигвам, и чуть более тесную, чем юрта. Единственное, да еще и зарешеченное, окно глядело на какие-то захламленные задворки, заросшие мерзкой степной колючкой. Типичное старушечье обиталище с блеклыми семейными фотографиями на стенах, нищенской разномастной мебелью и множеством вязаных салфеток, разложенных к месту и не к месту. Самым ценным предметом здесь, наверное, была фарфоровая юбилейная ваза с голубоватым портретом кого-то волосатого: не то маршала Буденного, не то олимпийского Мишки. Эта бедность была тем более удивительна, что в соседних квартирах без толку пропадали ковры и зарастал паутиной хрусталь.

      – Вот, значит, какие дела, – сказал Смыков, примостившись на скрипучем венском стуле. – Не хочется вас, конечно, беспокоить, но, как видно, придется. Такая уж жизнь наша хлопотная, одни заботы да недосуги. Вы нам, пожалуйста, все расскажите подробно, мы и пойдем себе…

      – Что я должна рассказать? – Шансонетка прижала к груди пухлые кулачки.

      – Скрывать от нас ничего не надо. Знаем, заходил тут к вам кое-кто на днях.

      – Вы про варнаков спрашиваете? – Лицо девушки дрогнуло так, словно под кожей у нее была не упругая плоть, а хлипкий студень.

      – Про них, родимых, – Смыков улыбнулся своей обычной кисло-сладкой улыбочкой. – Интересно знать, что они от вас такое хотели?

      – А что, по-вашему, мужчина от женщины может хотеть? – Она уставилась в угол, где на фанерной тумбочке красовался старенький аккордеон.

      – Так то от женщины! – не удержался Зяблик. – А ты же корова!

      – Все, я больше вам ни слова не скажу, – Шансонетка спрятала лицо в ладони.

      – Не обращайте внимания, – Смыков укоризненно глянул на Зяблика и откашлялся в кулак. – Вы нас правильно поймите… Варнаки нам враги. Но не такие, как, скажем, когда-то были арапы или нехристи. Они враги всем людям, которых и так осталось не очень-то много. Мы о них почти ничего не знаем. До сих пор к варнакам никто и пальцем не сумел прикоснуться. Единственное, чем мы располагаем, так это гипсовыми отливками их следов да некоторыми не совсем… а лучше сказать: совсем непонятными вещами. Так близко, как вы, их никто не видел. Мы просто обязаны подробно допросить вас.

      – Тише дыши, командир! – озлился Зяблик. – Чего ты ей всю нашу подноготную выкладываешь?

      – Не мешайте, братец вы мой, – Смыков отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

      – Ладно, – после недолгого молчания выдавила Шансонетка. – Я все расскажу.

      – Вот и ладненько, – кивнул Смыков. – Сколько их было?

      – Трое.

      – Все