Между плахой и секирой. Николай Чадович

с голодухи протянуть недолго.

      – Все вам не слава Богу! – возмутился Смыков. – Рай и тот не нравится. Лишь бы только охаять! Да вы в таком месте отродясь не бывали. Под ноги себе гляньте! Ни ветки сухой, ни пенька гнилого, ни бурелома. Парк, а не лес.

      Они уже давно оставили след Рукосуева и все больше забирали вправо (Смыкову показалось, что в той стороне шумит река). В зарослях насвистывали, верещали и попискивали какие-то живые существа, но до сих пор на глаза людям попадались только порхающие у самой земли студенистые создания – что-то вроде летающих медуз – да фантастического вида полунасекомые-полуцветы.

      – Вы бы нам хоть бдолах тот показали, – обратилась Верка к Артему. – Любопытно знать, как он в природе выглядит. Или это секрет?

      – Нет, не секрет, – неохотно ответил Артем. – Только бдолах в лесу не растет.

      – А как вы его сами нашли?

      – Долгая история…

      – Не хотите, значит, рассказывать, – томно вздохнула Верка.

      – Тут и рассказывать нечего. Совершенно случайно наткнулся. На вид это ничем не примечательное растение. Вроде одичавшего ячменя. Запах, правда, незабываемый. Голова кругом идет. Если вы на бдолах случайно наткнетесь, то сразу об этом догадаетесь. Ощущение возникает такое… словно ненароком забрел на плантацию созревающего опиумного мака.

      – А следов вы там подозрительных не видели? – поинтересовался Смыков. – Тропинок, кострищ, выкошенных участков?

      – Нет. Я ведь уже говорил, что в первый раз пробыл здесь совсем недолго…

      – Атанда! – цыкнул на них шагавший в авангарде Зяблик. – Замрите! Поблескивает что-то прямо по курсу.

      И действительно, среди мельтешения тончайших разноцветных полотнищ впереди можно было заметить отблески холодного серебра. Зяблик, сделав рукой предостерегающий жест, скользнул дальше, а все остальные присели на корточки. Очень не хотелось верить, что здесь, в благодатном Эдеме, их может подстерегать какая-нибудь опасность.

      В тягостном ожидании тянулись минуты. Наконец издалека донесся вполне будничный голос Зяблика:

      – Подгребайте сюда. До реки Евфрат дошли.

      Берег спокойной и широкой реки подступал прямо к опушке леса, и пышные гирлянды листьев лежали на воде, как волосы дриад. У дна шныряли речные существа, совсем не похожие на рыб: пестрые шары, при каждом движении превращавшиеся в блин, толстые червяки с роскошными крыльями-плавниками, какие-то корявые обрубки, чьи головы украшали целые гроздья глаз.

      Сначала река показалась Цыпфу удивительно мелкой (каждый камушек на дне можно было различить), но, внимательно присмотревшись, он понял, что это всего лишь иллюзия, причина которой – удивительная чистота воды. На самом деле даже у берега глубина превышала человеческий рост.

      – А почему вы эту реку Евфратом назвали? – спросила у Зяблика любопытная Лилечка.

      – Да так, просто на ум взбрело… Лева, какая там река Эдем орошала?

      – В Библии она не поименована, – ответил Цыпф. – Но древние могли