Роковая птичка. Картер Браун

бедер, подхваченном на талии кожаным поясом с серебряной пряжкой.

      – Знаешь что? – начал я, когда она села у стойки. – Впервые вижу девушку, с такой легкостью влезающую и вылезающую из платьев в обтяжку.

      – Я надевала сегодня то платье впервые. Подкладка сделана из какой-то дряни, я от нее чесалась как ненормальная.

      – Надо было позвать меня, – с сожалением сказал я, – имей в виду, что я с громадным удовольствием окажу тебе подобную услугу в любое время.

      – Может быть, ты наконец успокоишься и расслабишься? Для начала можешь снять пиджак и галстук.

      Идея была неплохой, я так и сделал. Она неторопливо тянула свое виски и задумчиво рассматривала меня.

      – Я тебе рассказывала, что говорит обо мне доктор Лэйтон? – вдруг спросила она.

      – Напомни.

      – Он говорит, что того, кто меня так плохо воспитал, вернее, испортил в детстве, надо застрелить без предупреждения. Еще говорит, что если мою сексуальность разделить на шесть частей и дать каждую часть шести девственницам, то из них получится шесть нимфоманок! Ну и еще что-то, но это мелочи. Например, что я прирожденная лгунья, эгоистка, никого не люблю, кроме себя.

      – Я думаю, что самореклама просто необходима для практикующего психиатра, – заметил я.

      – Но это все чистая правда! – В глазах ее появился опасный блеск, предупреждавший, что мне лучше не спорить. – Я действительно такая, даже хуже!

      – Если ты опять собираешься ложиться на кушетку и исповедоваться, – вздохнул я, – то наши планы о том, чтобы лечь пораньше, летят к черту!

      – Наоборот, я хочу сейчас же пойти и лечь, и не на кушетку для исповедания, а на кровать и вместе с тобой! – Она поднесла стакан к губам, выпила все до дна. Не глядя в мою сторону, осторожно поставила его на стойку. – Как это тебе нравится, Дэнни?

      – Теперь уже не я, а ты напряжена и, похоже, нуждаешься в терапии?

      Она коротко потрясла головой.

      – Я хочу того, что хочет каждая нормальная женщина, когда ложится в постель с мужчиной. Только это, и ничего больше. Никаких предварительных проволочек, и не в качестве терапии. Просто нуждаюсь в сексе, все равно в каком – самом примитивном или сложном.

      – После такого рассудочного заявления я почувствовал себя холоднее, чем айсберг.

      – Ах ты, ублюдок! – Едва уловимое движение ее правой руки – и содержимое на этот раз моего собственного стакана выплеснулось мне в лицо. – У меня к тебе просьба, Бойд, – прошипела она, – иди и сам прыгни с балкона, только смотри не промахнись, не пролети мимо навеса!