Искушенные. Екатерина Воробьева

и одного живого места, сплошные раны, синяки и кровоподтеки. Правый глаз заплыл и не открывался. Раны от оков приобрели странный синеватый оттенок, но не заживали. Блузка была разорвана, открывая вид на грязное голое тело и нижнее белье. Я пробыла в одном положении слишком долго и ноги уже не держали меня, а малейшее движение отдавалось болью.

      Первые сутки я знала, что Макс меня спасет. Он всегда волновался, когда меня долго не было, даже, если знал, что я на работе или с друзьями. Я знала, что вот сейчас он ворвется в эту дверь и заберет меня домой..Но он не приходил.

      С началом вторых суток Артур начал меня пытать. В ход шли кулаки, железные прутья, плетки, огонь… Я умоляла его остановиться, но он меня не слышал, наслаждаясь своей игрой. А я стояла в подвешенном состоянии и ничего не оставалось кроме слез и мольбы. От недостатка жидкости и боли, я постоянно отключалась.

      Потом я долгое время была одна. Я боялась его возвращения и пыталась выбраться или найти хоть какую то лазейку, но ничего не было, ничего не выходило. Оставалась одна надежда в любимого.

      И сегодня я поняла, что Макс не придет. Моя надежда рухнула и ничего не оставалось, как смириться со своей участью.

      – Ты сегодня такая тихая, неужели понравилось здесь жить? —сказал Артур, входя в помещение.

      – Да пошел ты. —Еле выговорила я.

      – Дрянь! Ты еще не поняла, что я твой единственный шанс!

      – Шанс на что? Что ты отпустишь меня? Не смеши! Макс скоро..

      На губах Артура появилась дикая, невменяемая улыбка.

      – Ты думаешь, что твой женишок придет за тобой? Зря надеешься! Я хотел выменять тебя на бабло, но он отказался, сказав, что я могу делать с той все, что угодно.

      Сердце зажало в тисках, замедляя его ритм.

      – Ты врешь!

      – Думаешь, если бы я лгал, он бы не был уже здесь? Хочешь покажу твой телефон и убедишься, что он даже не звонил?!

      Я отвернулась от лица ненавистного мужчины.

      – Так я и думал. Говорю же, ты останешься со мной надолго. Пока не наскучит развлекаться с тобой. А игр я знаю еще очень много. – он нарочито медленно протянул последнюю фразу.

      Снова вернулся страх. Я бы выдержала все, что угодно, только бы он ко мне не прикасался. Но он будто знал о чем я думала. Он подошел совсем близко и больно сжал в ладони мою грудь.

      От его прикосновений меня замутило и передернуло.

      И как я когда то могла полюбить этого парня. Неужели он так хорошо натягивал маску, что я не смогла рассмотреть за ней его звериные повадки. Да по нему клиника плачет и не раз.

      – Сейчас мы с тобой неплохо развлекаемся, Майя. А потом ты будешь умолять о продолжении. Сейчас ты еще красивей чем раньше, тебе так идет покорный вид.

      Я закричала от вновь вернувшегося страха.

      Внезапно послышался скрип открываемой двери.

      – Артур, разве я тебе не говорила не трогать ее? Она нужна мне живой!

      – Помню, но твоя малышка так заводит. – он провел языком по моей шее.

      Я посмотрела на вошедшую в помещение мать ища в ней поддержки.

      – Мама, пожалуйста отпусти меня! Я никому ничего не скажу, я сделаю все, что захотите, только отпустите! – я искала в ней свою мать, но ее глаза были пусты.

      В темноте мелькнуло что-то металлическое.

      Она быстро подскочила ко мне и вонзила нож в бок. Я не чувствовала боли, лишь силы начали уходить еще быстрее.

      – Не называй меня матерью, иначе умрешь прямо сейчас! – прошипела вновь она.

      И мне хотелось умереть. Я не могла видеть эти пустые бездушные глаза, когда то самой родной мне женщины.

      Я открыла рот, чтобы определить свою судьбу. Осталось только собрать всю волю в кулак.

      Макс, мой милый Макс, я всегда буду любить тебя.

      – Так сделай это, мама!

      Глава 1

      Я отпустил ее, но не было ни минуты, чтобы я прекращал думать о ней. Когда Майя появилась в моей жизни, я снова начал обретать себя. Она вдохнула в меня свет, а сейчас боль разъедала изнутри, опуская еще глубже в мрак.

      Первые дни я был уверен, что поступаю правильно, не ища встречи с ней. Она сделала свой выбор и я должен его уважать.

      Я заперся в нашей квартире и пил одну бутылку за другой, чтобы заглушить счастливые воспоминания о нас. Воспоминания, как я впервые увидел ее манящие глаза, как ощутил прикосновение нежных рук. Как она закусывала губу, когда о чем-то сосредоточенно размышляла или забавно хмурила брови, когда злилась. А ее нежная и соблазнительная улыбка, которую она дарила ему.

      Все это сейчас отдавало острой болью в груди, болью невыносимой тоски и обреченности. Казалось, что его сердце замедлило бег, а душа почти умерла. Его сердце было разбито и ничего не могло этого теперь исправить.

      Майя снилась мне каждую ночь в кошмарах, где она громко звала меня имени и плакала, но я никак не мог