На краю мира. Андрей Николаевич Ларионов

восьмой

      Бесполезный день. Мое состояние ухудшилось. Ржавый гвоздь оказался, как укус змеи. Возможно, началось заражение крови. Я с утра искал пищевые запасы в развалинах своего корабля. Нашел коробку с провизией, приволок ее до тех камней, где я ночевал первый раз. Протащил ее еще дальше до небольшого углубления в скале, что-то вроде пещеры. Там я отключился. Вернее погрузился в какую-то странную болезненную дрему. Видения сменялись одно другим. Я видел моря, опять шторм. Я очевидно бредил. Выкрикивал имена своих близких, звал постоянно Нелли. Мне чудилось, что она рядом со мной и гладит меня по щекам. Это просто горело лицо от нарастающего жара.

      День девятый

      Я все еще болею. Мне даже трудно писать, и смотреть на яркий свет. Я сделал скромную запись в дневнике, проглотил булочку от повара Джо, и опять уснул, теряя счет времени.

      День десятый или одиннадцатый

      Не могу точно сказать, какой сейчас день.

      Возможно, я спал несколько суток даже. Проснулся во тьме. Снаружи за пещерой было дольно холодно. Я слышал, как море шумело во тьме. Я заплакал в эти минуты впервые за долгое время. Может быть, я просто морально устал, а, может быть, просто понимал, что смерть может забрать меня с собой, как и моих товарищей по несчастью с корабля.

      Чувство голода было неистовым. Я достал из коробки более-менее свежие фрукты. Ел их. Заснул на часок, может чуть больше.

      Проснулся вновь. Пытался выбраться из пещеры, но большая слабость в теле не давала мне ничего такого подобного сделать.

      День двенадцатый

      Рука моя посинела или позеленела даже. Она опухла. У меня самые плохие мысли и предчувствия. Я постоянно думаю о смерти. Смотрел днем через прореху в небо. Там синева потом сменилась чистым звездным небом. Звезды, как бриллианты, они кажется, что-то хотят сказать людям на земле. Не просто же Бог создал эти звезды там вдали. Что они нам говорят помимо навигации в море?

      День тринадцатый

      Я едва ли могу уже отличить реальность от моих тяжелых сновидений пронизанных мучительной болью. Жар сменяется ознобом. Кажется, я все же умру скоро. Я знаю этот привкус смерти. Она не страшная совсем. Забирает человека, что тот не замечает ее даже. Не знаю, почему ее люди боятся.

      Во снах видел отрывки собственной жизни из прошлого. Оксфорд видел в пелене дождя. Отец во фраке разговаривал при мне с соседями. Набатом звучал колокол местной церкви. Потом и это пропало. Растворилось в пустоте забытых видений. Я видел свет далекий и пульсирующий.

      День четырнадцатый

      Кажется, я сегодня бредил. Во сне ко мне приходил кто-то светящийся и улыбающийся. Я видел, как он вышел откуда-то с берега. Старик шел ко мне. Его тело излучало изнутри свет, словно внутри него был светильник какой-то. Отчего его руки выглядели, как белоснежный мрамор наполненный светом.

      Он сказал мне, что я должен еще жить. Потом старик ушел, я же лежал в темной