Черт выставлен ослом. Бен Джонсон

и содом,

      С захмелевшим купчишкой лихо кости метнем

      И, содрав с него тихо в пользу умных налог,

      Проедим его с шиком в таверне «Клинок»!

      Паг

      Вот так Беспутство! Подойдет, милорд?

      Беспутство

      У Биллинсгейта[10] к девкам в заведенье зайдем,

      Где запивают устриц португальским вином,

      Оттуда – через мост – в погребок «Три девчонки» –

      Взглянуть, как там буравчики дырявят бочонки,

      А если хочешь – к Стрэнду[11], поглядеть, как ползет

      Там стадо адвокатишек, чернильный народ,

      И как они бормочут про статьи и поправки,

      Присасываясь к простакам жадней, чем пиявки!

      Уж мы повеселимся!

      Паг

                        Бесподобно!

      Сатана

      Ну, хватит, старый хрыч! А ты, бесенок, –

      Невежда, если этим восхищен.

      Иль думаешь, по нашим временам

      Такой Порок сгодится? Ты припомни,

      В каком году живешь. В тыща шестьсот

      Шестнадцатом! Лет на полста пораньше,

      Когда при каждом важном персонаже

      Стоял Порок с кинжалом деревянным,

      Ты со своим напарником, возможно,

      Сумел бы господина искусить

      Тем, что теперь – обыденное дело

      Для всех его лакеев. Ты подумай:

      В наш век – кому вы будете нужны?

      Кто с вами ныне пожелает знаться?

      На что способен твой Порок – в таверне

      Шута ломать, взобравшись на скамью?

      Где Веннор вхож[12], туда его не пустят.

      Допустим, на обеде у шерифа

      Он может, прокричав стишок нелепый,

      Скакнуть двумя ногами в блюдо с кремом,

      Чтоб у сестер и у жены лорд-мэра

      От смеха набок чепчики сползли.

      А толку что? Нет, на земле в ходу

      Пороки почуднее: что ни час,

      Все новые – не уследишь за модой!

      Их вскачь гоняют, словно лошадей,

      И каждую неделю легионы

      Усталых, насмерть загнанных пороков

      К нам возвращаются. Не успеваем

      Плодить им смену. Посылаем новых –

      А нам их заворачивают с ходу.

      Сдается мне, что у людей теперь

      Свой племенной завод, который может

      Оставить нас и вовсе не у дел,

      И прогорит вся адская контора.

      Лишь модные, нарядные пороки

      Нам удается сбыть. Извозчик ныне

      Белье крахмалит только в желтый цвет[13],

      А трубочисты нюхают табак

      И обарни[14] предпочитают пиву.

      Нет, нам нужны изящные пороки,

      Чтоб славу ада поддержать, – не этот

      Занюханный товар, твое Беспутство.

      Учти, пришли другие времена,

      Теперь порок похож на добродетель,

      Не отличишь никак: наряды те же,

      Обеды, и постели, и кареты

      Четверкой лошадей запряжены, –

      Все в точности как у людей достойных.

      Парча, подвязки, пряжки башмаков

      По сорок

10

Биллинсгейт – большой рынок в лондонском Сити.

11

Стрэнд – фешенебельная лондонская улица.

12

Где Веннор вхож… – Это имя стало нарицательным для крупного мошенника, после того как некий Веннор объявил аттракцион «Веселье Англии» и, собрав деньги с желающих участвовать в нем, бежал, не осуществив обещанного.

13

Претенциозную моду на белье желтого цвета ввела некая миссис Тернер (впоследствии казненная за убийство). Желтое белье считалось вызывающим и иногда непристойным, его можно было надевать только в определённых случаях и в основном молодым мужчинам (прим. ред.).

14

Обарни – алкогольный напиток, приготовленный из меда, разбавленного водой.