Время первых. Валерий Рощин

Гвардейской дивизии

69-й Воздушной армии.

Лето 1959 года.

      Маленький Алексей быстро бежал по бескрайнему полю. Над головой синело безоблачное небо, а вокруг цвело жаркое солнечное лето: по кустам щебетали птицы, в траве стрекотали кузнечики, а на ближайшей к полю опушке шелестела листва молодых берез.

      Внезапно – на склоне неглубокого овражка – Леша поскользнулся на скошенной траве и, вскрикнув, покатился вниз.

      Докатившись до дна, замер, съежившись, закрыв глаза и вцепившись ручонками в колосья.

      Он дрожал и был очень напуган. Все звуки, ранее окружавшие его, куда-то исчезли. Наступила тишина.

      Алексей открыл глаза и осторожно поднял голову. Вокруг почему-то было темно, а слева и справа загорались крохотные огоньки. Словно мириады светлячков вылетали из травы и уносились высоко в черное небо.

      Перестав дышать, он завороженно любовался этой сказочной картиной. Затем разжал ладони, оттолкнулся. И в ту же секунду ощутил, как лишенное веса тело парит над землей.

      Душу переполнял восторг, смешанный с испугом и новизной ощущений.

      Он медленно перевернулся, обратившись лицом к небу. И улыбнулся: вместе с ним над землей парили миллионы светлячков…

      – Ноль Двенадцатый, я – Маяк! Ноль Двенадцатый, ответь!..

      В далекие картинки из детства стал прорываться гул. Вскоре этот звук превратился в рев реактивного двигателя.

      Алексей открыл глаза.

      Первое, что он увидел, – знакомый изогнутый переплет остекления истребителя «МиГ-15» с заваленным горизонтом; под остеклением чернела и подмигивала бликами приборная доска: высотомер, авиагоризонт, вариометр, радиокомпас… Правая ладонь крепко сжимала ручку управления.

      «Кажется, я на несколько секунд потерял сознание, – подумал он, выравнивая самолет. – Немудрено от таких перегрузок…»

      Из наушников шлемофона доносился требовательный голос командира части, руководившего полетами.

      – Ноль Двенадцатый! Я – Маяк. Ноль Двенадцатый, почему молчишь?!

      Алексей выровнял машину, дал вперед левую ногу и, повернув голову вправо, посмотрел назад.

      За самолетом тянулся дымный след. А на левом боковом щитке тревожно моргала сигнальная лампа «Пожар».

      – Ноль Двенадцатый – на связи, – нажав на кнопку «радио», как можно спокойнее ответил он.

      – Почему не отвечал? – в голосе командира прозвучало раздражение.

      – Пожар в двигателе. Задействую противопожарную систему.

      – Ноль Двенадцатый, отставить пожаротушение – двигатель потом не запустишь! Бери курс на безлюдную местность, снижайся до тысячи метров и катапультируйся. Как понял?

      Леонов посмотрел на приборную доску. Давление в гидросистеме упало до минимального значения. Электрика не работала, часть приборов отказала.

      Толкнув ручку от себя, пилот заставил машину начать снижение.

      – Вас понял, Маяк, – ответил он. – Снижаюсь…

      Продолжая экстренное снижение, истребитель дважды сменил курс и наконец приблизился к безлюдной зоне – впереди и внизу под самолетом пилот не увидел ни городов, ни поселков.

      «Самое время», – подумал он.

      Убрав ноги с педалей, Алексей взялся ладонью за красную рукоятку и попытался привести в действие катапультируемое кресло.

      Но ничего не произошло. Пиропатроны не сработали, фонарь не отстрелился, а кресло осталось на месте.

      «Чека! Вероятно, техник забыл выдернуть предохранительную чеку», – пронеслось в голове летчика.

      И пока он раздумывал над планом дальнейших действий, из наушников доносился настойчивый голос руководителя полетов:

      – Ноль Двенадцатый, почему не прыгаешь? Ноль Двенадцатый!..

* * *

      Техник-стажер Маркелов стоял между технических домиков и, поглядывая в небо, нервно затягивался табачным дымком, приканчивая вторую подряд папиросу.

      В это время по тропинке от КДП быстрым шагом приближался один из летчиков эскадрильи. Узнав молодого техника, он свернул с тропинки и, подойдя вплотную, спросил:

      – Маркелов, ты машину готовил?

      Но тот, торопливо облизнув губы, по-прежнему пытался что-то рассмотреть в небе.

      – Маркелов, оглох, что ли?! – повысил голос летчик.

      – Что?.. – растерянно оглянулся тот.

      И только теперь увидел стоящего рядом офицера.

      – Ты чеку с катапульты снял? – вперил в него тот грозный взгляд.

* * *

      Сгруппировавшись, Алексей еще несколько раз попытался привести в действие катапульту.

      Безрезультатно. Либо вышла из строя система приведения в действие пиропатронов, либо технический состав забыл снять предохранительную чеку.

      – Ноль Двенадцатый, ответь Маяку! – донимал командир. – Ноль Двенадцатый!..

      Стрелка высотомера упрямо ползла