Все бывает… (сборник). Елена Доброва

тяжелых травм могут быть всякие. Но при этом, заметь, он дал тебе себя гладить и даже позволил трогать за уши. Я, помню, тогда глазам не поверил. Думаю, что-то здесь не то. Околдовала она моего пса.

      – Володь, а если я ему посвищу, как когда-то? Можно? Мне интересно, вспомнит он или нет.

      – Вообще, это неправильно. Зачем его будоражить? Но один раз разрешаю. Давай, свисти.

      – Тань, давай ты тоже. Я первую строчку, ты вторую. Помнишь?

      – Неужели не помню! А где он?

      – Где-то здесь, с Булей играет. Должен услышать.

      Они посвистели.

      – Ничего. Давай еще раз.

      А в это время пес дремал на травке за домом. И вдруг… он навострил уши, сердце его забилось. Нет. Тихо. Может, послышалось? И тут свист повторился. Грей вскочил и, прижав уши, пулей полетел на родной, почти забытый, такой долгожданный зов. Он радостно мчался, а за ним бежал тоже радостный, но ничего не понимающий Буля.

* * *

      Антон дочитал последнюю строчку и закрыл журнал.

      – Все. Конец.

      Несколько мгновений стояла тишина. А потом раздались аплодисменты. Антон был растроган и смущен, он не ожидал, что будет такая реакция.

      – Спасибо вам огромное!

      Замечательно!

      – Где можно купить ваши книги?

      – Слушай, брат, ты даешь!

      – Ну, ты мастер слова!

      – Ай да Антоха! Сукин сын!

      – Как ты… это… так все умудрился…

      – Нет, правда здорово!

      – А вы по каким дням выступаете?

      Мало-помалу публика начала расходиться. В «Угольке» осталась только наша команда и компания за соседним столиком. Они о чем-то тихо спорили. Потом один из мужчин произнес: «Все-таки я попробую». Он подошел к нам.

      – Простите, можно с вами пообщаться?

      – Пожалуйста, присаживайтесь!

      – Спасибо. Вы знаете, нам очень понравилось!

      – Это приятно слышать!

      – Антон, ты у нас теперь знаменитость!

      – Классик!

      – Шнитке от литературы!

      – То Шнитке?

      – Тошнитке!

      – Матери-ализовавшийся Белкин!

      – Какой матери?

      – Какой нализавшийся Белкин?

      – Ну, повести Белкина. Пушкина.

      – Так он, что ли, Пушкин?

      – Да не Пушкин. Белкин.

      – Он еще не Белкин. Он полу-белкин.

      – Слушайте, а не пойти ли вам…

      – А Недобелкин-то наш зазнался! Людям читающим грубое слово молвил!

      Мы веселились от души. Антон, казалось, был счастлив. Его можно было понять. Это был успех, и возможно, начало широкого признания.

      Мужчина, севший за наш стол, тоже смеялся, хотя чувствовал себя немного неловко. А может, и не чувствовал, потому что он не уходил, а терпеливо дожидался возможности что-то спросить у Антона. Наконец ему это удалось.

      – Антон, скажите, пожалуйста, откуда взялся этот сюжет?

      – Что значит «откуда»? – удивился Антон. – Из мозгов…

      – А как вы до этого додумались? Вам никто не помогал?

      – Вы знаете, своими успехами я обязан бывшей теще. Она несколько лет кормила меня рыбой, только рыбой