Творчество и развитие общества в XXI веке: взгляд науки, философии и богословия. Сборник статей

школой при наличии всех базовых школообразующих признаков. Следует согласиться, что далеко не всегда научные сообщества или отдельные авторы, работавшие на территории исторической России и разрабатывавшие те или иные социально-экономические идеи, могут быть идентифицированы как представители оригинальной российской экономической школы. Показательный пример в этом плане представляет дискуссия о так называемой русско-немецкой экономической школе первой трети XIX века, основателями которой являются X. Шлецер и Г. Шторх. Этих авторов называют по-разному – и как распространителей классических идей в России, и как основоположников исторической школы, всё это отчасти справедливо, однако, считаясь представителями той или иной импортированной школы, самостоятельную школу, основанную на собственной исследовательской программе и на оригинальной философии, они так и не создали, хотя и выдвинули ряд оригинальных идей, например теорию «внутренних благ» и теорию «невещественного производства» (Г. Шторх).

      Русская мировоззренческая мысль как «школооборазующий» фактор

      Как мы отметили, существенной предпосылкой существования научной школы выступает мировоззренческое единство взглядов членов научного сообщества, основанное на общепринятой философской (иногда – религиозной или метафизической) позиции, которая составляет предпосылочное («донаучное» – Й. Шумпетер) основание для эпистемологии и методологии прикладных наук и формируемое в конечном итоге (в рациональном и духовном аспектах) различными известными религиозными и философскими системами. Например, английская классическая политэкономия (экономическая школа) возникла на базе религиозного деизма и философского эмпиризма, марксизм – на базе немецкой классической философии, философского позитивизма и фейербахианского антропологического материализма (С. Н. Булгаков) и пр. Исходя из этого, историческая русская социально-экономическая школа могла возникнуть только на базе традиционного русского мировоззрения. Но вплоть до XVIII века – до реализации программ европеизации России Петра I и Екатерины II, оно было исключительно религиозным, целостным и самодостаточным и не нуждалось ни в каких дополнительных умозрительных философских конструкциях для истолкования и разрешения проблем жизни, общества и познания истины. Никаких философских систем в их западноевропейском понимании русская мысль до поры не формировала не по причине своей отсталости, а именно по причине не имения в них надобности, не отставая при этом от Европы по глубине понимания и широте охвата указанных проблем. В этом смысле вполне правы те авторы, которые отрицают наличие систематических научных школ в исторической России. Только лишь в последние десятилетия XIX–XX веков в силу действия различного рода причин социально-исторического характера в России возникла «действительно значительная философская литература (в употребляемом здесь «систематически-рационалистическом» смысле), которая вооружена