Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.. Николай Симонов

становились еще масштабнее, а отход Правительства от первоначально провозглашенных либеральных принципов – все более шокирующим.

      По мнению известного либерального экономиста Андрея Илларионова, внутриэкономическая либерализация, бывшая весьма ограниченной, с середины 1992 г. была фактически остановлена. Запрет на продажу товаров по ценам ниже издержек привел к завышению в стране общего уровня цен, зарплат, налогов, на что экономика отреагировала бурным развитием мультивалютной платежной системы, расцветом неплатежей, бартера, взаимозачетов. Вмешательство государства в коммерческую деятельность «естественных монополий» способствовало повышению цен на их продукцию, по сравнению с рыночными. Незавершенность либерализации означала, что фактические масштабы государственного вмешательства в экономическую жизнь остались существенно большими, чем об этом свидетельствуют бюджетные показатели[79].

      С точки зрения отечественной академической науки (Дмитрий Львов, Леонид Абалкин, Николай Петраков, Олег Богомолов, Сергей Глазьев и др.), проводившаяся правительством Гайдара экономическая политика, это – вообще не реформы. Если первоначально экономическая дискуссия кружилась вокруг вопроса о том, возможна ли (применима ли) в России «шоковая терапия», подобная польской, то результатом ее к весне 1992 г. стала актуальной формула: «Шок без терапии».

      Данная формула отражала представление об экономической политике правительства Гайдара как нетехнологичной, непоследовательной и неполной, с точки зрения задач «настоящей реформы». Либерализация не воспринималась как реформа (скорее противопоставлялась ей) и подвергалась жесткой критике, а в массовом сознании и левой пропаганде обретала уже статус прямого обмана («ограбление народа»).

      Между тем в основе демократической концепции «реформы», как она сформировалась в политической борьбе с партийно-государственной бюрократией в 1989–1991 гг., лежала идея управляемой трансформации экономической системы. То есть предполагалось, что все лучшее, все основные социально-экономические достижения старой системы с некой коррекцией конвертируются в системе новой, а издержки трансформации компенсируются выгодами, приносимыми рационализацией и модернизацией хозяйственного механизма. Наиболее ярким представителем такого подхода можно назвать Григория Явлинского.

      Профессор Колумбийского университета Ричард Эриксон полагает, что процессы, происходившие в 1990-е годы в России, вообще некорректно описывать в категориях буржуазно-либеральной трансформации. Согласно его наблюдениям, особенности российской экономики скорее вызывают ряд поразительных параллелей со средневековой феодальной Европой. Так, значительная часть промышленных, сельскохозяйственных, коммерческих и финансовых структур легитимизирована не столько формальными нормами, сколько личными связями и привычками, восходящими к советским временам.

      Новую форму легитимации институтов

79

Илларионов А. Цена социализма // Независимая газета, 13-14 апреля 1999 года.