Небо. Парашют. Юноша. Маша Царева

ну привет.

      – У Саши сегодня день рождения! – радостно объявил Денис, трогаясь с места.

      – Поздравляю, – скупо улыбнулся Кирилл.

      А Инга имела наглость насмешливо фыркнуть и после мучительной паузы светским тоном поинтересоваться:

      – И сколько стукнуло? Тридцать пять?

      – Тридцать, – оскорбленно поправила я, незаметно ощупывая собственный подбородок на предмет его повышенной дряблости.

      – Да какая разница, – улыбнулась Инга, – по-моему, после тридцати женщина теряет чувство возраста.

      – Но тебе ведь тоже когда-нибудь будет тридцать, – укоризненно заметила я.

      На мой взгляд, даже если ты законченная стерва, забывать о понятии «женская солидарность» неэтично. И невежливо. Это все равно что прийти в дорогой ресторан и приняться есть спагетти без помощи столовых приборов, пригоршнями отправляя сочные от соуса макароны в рот.

      – Конечно, исполнится. Через десять лет.

      Скажите на милость, почему я была наивным «одуванчиком» в двадцать лет? Помню, я искренне расстраивалась из-за несданных зачетов, тайком от родителей покуривала в форточку, посещала любительскую студию бальных танцев и коллекционировала смешные коврики для мышек. А она ведет себя, как заправская стервозная светская львица.

      Большую часть дороги молчали. Я чувствовала себя не в своей тарелке, как непрошеная гостья, хуже горькой редьки надоевшая терпеливым хозяевам. Кирилл, как выяснилось, был из породы задумчивых молчунов; он отпускал какие-то реплики, только если к нему обращалась Инга. А она была из породы тех самонадеянных девиц, которые считают, что красивая внешность дает им право на исключительное внимание аудитории. Она болтала много и не по делу, как взбесившийся попугай.

      – Вчера была на педикюре, так вместо моего любимого лилового лака эта дура наложила темно-шоколадный. Та-ак некрасиво!

      – Бедный ребенок, – живо откликнулся Кирилл Калинин.

      Неужели он не замечает, какое жалкое впечатление производит его пассия?! Мы с Денисом обменялись красноречивыми взглядами, используя для конспиративного «перемигивания» зеркало заднего вида. Мне было приятно, что хотя бы в нем я нашла союзника. Он не казался очарованным великолепной стриптизеркой. Даже наоборот – Денис посматривал на нее с добродушной снисходительностью как на симпатичного, но глуповатого щенка.

      – Хочу новый парашют! – тоном капризного ребенка воскликнула Инга. – Серебряный!

      – А я считала, что все парашюты одинаковые, – вякнула я, чтобы хоть как-то поучаствовать в беседе.

      По презрительному взгляду, которым наградил меня Кирилл, я поняла, что, как всегда, сморозила глупость.

      В общем, не клеился разговор, никак не клеился.

      Один Денис старался втянуть меня в беседу.

      – Ты всегда пишешь о спорте? – спросил он.

      – Да нет. Вообще-то я обозреватель отдела моды. Но иногда мне достаются специальные репортажи, как этот.

      – Здорово! – восхитился Денис. – Я когда-то тоже мечтал стать журналистом. Да не