Анука ищет маму. Светлана Сысоева

шнями и попробовал воду на вкус. Сомнений не было. Краб во всю крабью скорость побежал к небольшой пещере, образованной двумя коралловыми рифами.

      – Анука! Анука! Тёплое течение! Анука, ты где?

      Из пещеры никто не появился.

      – Анука, вставай немедленно! Ты проспишь тёплое течение!

      Краб бочком пробрался внутрь и цапнул кого-то большой правой клешнёй.

      – Эй!

      Послышалось недовольное, и из пещеры появилась девочка. За ней так же бочком выполз краб. Девочка зевнула, пощекотала краба за левый бок и несколько раз проплыла вверх—вниз, вперёд—назад.

      – Анука! Ты меня услышала? Тёплое течение!

      Тёплое течение появлялось в этих подводных краях раз в год. Анука терпеливо его ждала; считала, сколько полных лун появилось на далёком небе, сколько штормов рождалось на поверхности моря, сколько косяков рыб—мореплавателей проплывало мимо в другие моря, в другие океаны.

      И вот оно здесь. Анука подплыла к краю течения и попробовала воду босыми пальцами ног. Вода была такой же тёплой, как в жару в мелком озере на побережье. И такой же быстрой, как горная река. Краб прав. Значит пора в путь.

      – Я вернусь, Мики.

      Краб что-то проворчал и отполз в сторону. Он был старше и опытнее девочки, и сделал много попыток отговорить её от опасного и непредсказуемого путешествия. Но если Анука решила, переубедить её было невозможно.

      – Я обязательно вернусь. Только найду её, и вернусь.

      Анука заколола длинные тёмные волосы заколкой из розового коралла и поправила ярко-зеленый купальник, сотканный из морских водорослей. Погладила старика-краба по жёсткому панцирю, нырнула прямо в середину течения. И пропала.

      Если бы крабы умели скучать и плакать, Мики вернулся бы в ракушку, закрыл за собой дверь и провёл остаток своей жизни в печали. Анука не вернётся и ничего интересного его больше не ждёт.

      Но крабы не умеют печалиться. Поэтому Мики, покряхтев и поворчав ещё немного, огляделся, решился и… прыгнул в течение вслед за Анукой. И в момент тоже скрылся с глаз.

* * *

      «Как же далеко я от дома. Мики, наверное, ворчит, что я не позавтракала и не пообедала, и не надо было никуда плыть, всё это глупости, – подумала Анука. – Интересно, как он там. Сидит в своей ракушке, крабий домосед».

      Ануке было невдомёк, что крабий домосед, удивляясь собственной отваге, плыл в десяти метрах позади, окруженный стайкой маленьких серебристых рыбок, и ворчал привычным для него образом – мол, чего только не сделаешь ради непослушной девчонки, что нельзя было отпускать её одну, а у него и возраст, и глаза уже не те, и ноги, и клешни от такой скорости щёлкают как створки раковин морских гребешков, прибоем вынесенных на берег. Рыбки слушали и удивлялись, удивлялись и хихикали, перепрыгивали через краба и плавали наперегонки. «Тише, тише, мелюзга, вы у меня ещё будете баловаться», – краб, что и говорить, был рад компании. В суматохе, зато не один. А путь предстоял неблизкий.

      – Уважаемый Мики! – вежливо обратилась к крабу самая смелая из рыбок. – Как так получилось, что вы, серьёзный и степенный краб, отправились в путешествие? И ракушку свою с собой не взяли?

      Рыбки подплыли ближе и приготовились слушать необычную для любого обитателя моря историю.

      – Я не знал бабку Ануки. И прабабку, – начал краб. – Но я слышал, что они были такие же, как Анука – люди-амфибии, и жили среди нас, морских существ. Ничего не известно про отца Ануки. Морские ежи сплетничали про него, но что взять с ежей – глупые шарики с иголками. Был большой праздник, когда Анука появилась на свет. Рыбы танцевали с морскими коньками. Медузы пели. Пятнистые скаты кувыркались и жонглировали. А большие синие киты-глашатаи океана передавали друг другу весть, что родилась прекрасная девочка, красивая как морская жемчужина и смышлёная как все дельфины, взятые вместе.

      Краб помолчал.

      – Потом нехорошая история произошла. Совсем нехорошая. И холодное течение унесло мать Ануки в края айсбергов и ледников, откуда не возвращаются. Я хорошо помню, как все горевали. Долго горевали. Но делать нечего. Малышку Ануку взяли на воспитание две мудрые черепахи. Вырастили, выкормили, морским премудростям обучили. Но она же человек, пусть и амфибия. Вот и решила, что ей нужна человеческая мама. Плывёт на поиски. И я плыву вместе с ней.

* * *

      – Человек за бортом! О, боже мой, это ребёнок!

      Анука поднялась на поверхность, чтобы передохнуть и полюбоваться на заходящее солнце. Не успела она взглянуть на небо, как рядом с ней тяжело плюхнулся в воду оранжевый спасательный круг.

      – Девочка, держись! Мы здесь. Мы тебя вытащим!

      В воду прыгнул один из матросов.

      – Что вы, что вы! Меня не надо спасать! Я…

      Матрос подхватил её и поплыл к большой белой яхте, откуда махали руками и кричали другие люди. Анука сопротивлялась, пыталась вырваться, но матрос держал её крепко. Через минуту она оказалась на палубе.

      – Бедная