Московская ведьма. Владислав Кетат

то, что под ней – юбка и колготки – препятствием для ветра не являлись.

      Пытаясь подавить дрожь и проклиная всё на свете, она добивала сигарету, и тут её посетило третье по счёту озарение. Мир вокруг Марины на секунду остановился, а когда снова пришёл в движение, в поле Марининого зрения появился не по возрасту лысый, вечно озабоченный курьер по имени Грайр.

      – Марыночка, пачему вы совсэм голая вышли? Прастудытэсь… – пытался он выдавить из себя Шарля Азнавура.

      Марина одарила его таким ошалелым взглядом, что тот начал, начиная с ширинки, критически себя осматривать. Не дав армянскому Дону Жуану опомниться, Марина забежала в здание, прыжками поднялась по лестнице и буквально ворвалась в кабинет, до смерти испугав коллег. Из-за дрожи и одышки ей только с третьего раза удалось правильно напечатать в окошке браузера: «Кафе Незнакомка».

      Так Марина узнала, что в Москве есть только одно кафе с таким названием. И уверенность вернулась.

      В кабинете начальника управления кто-то орал:

      – Да, мы будем натягивать ноябрь на сентябрь… нет, ноябрь на август мы натянуть не сможем…

      Марина прикрыла дверь.

      – О чём это он? – спросила она секретаршу Лидочку – молодую и безмозглую, как все секретарши.

      Та сделала такое лицо, будто только что съела полкило гнилых лимонов.

      – Селектор с Питером…

      – Надолго? – с надеждой в голосе спросила Марина.

      Лидочка пожала плечами, тряхнув при этом бюстом.

      – Только начали. А что ты хотела?

      – Отпроситься. Хочу сегодня уйти пораньше.

      Лидочка свернула голову вбок и приподняла выщипанную «в ниточку» бровь.

      – Свидание? В четверг?

      Марина только фыркнула в ответ.

      2. Друг единственный

      «А если там будет много окон? – думала Марина, пока бежала к метро. – Мне что, к каждому столику подходить? А если там вообще окон не будет?»

      В вагоне она снова начала сомневаться, что поняла всё правильно, но это уже ничего не значило: любопытство толкало её в спину и кололо пониже оной чем-то маленьким и острым.

      На улице Марину за все места начал хватать холоднющий ветер, и ей стало не до сомнений – когда так задувает в подхвостье, в голове остаётся только одна мысль: «Почему я пошла в юбке, а не в брюках?»

      Марина успела вовремя. Ровно в семь она по склизким ступенькам спустилась в небольшой подвальчик недалеко от Апраксинского дворца.

      Дрожь в конечностях стала ещё ощутимее, когда прокуренный гардеробщик принимал у неё пальто и шарф. Марина протёрла очки и увидела себя в огромном ростовом зеркале, в котором даже она смотрелась коротышкой.

      – Ну, здравствуй, Марина Владимировна, – произнесла она тихо и сделала пару шагов навстречу себе.

      Отражение в зеркале сделалось крупнее.

      – Немного бледновата, подруга, – продолжила беседу Марина, – и на башке кошмар…

      Расчёска – помада – пудра, и Марина, отодвинув сумочкой портьеру,