Продюсер. Павел Астахов

Шлица.

      – Слышь, Митяй, ты мне мозг не соси! Какой там еще Фрост? Давай, братан, решим, как мы с тобой дальше жить будем.

      – Как мы с вами будем жить? – прищурился Митя. – А-а-а… вы, собственно, теперь кто? Чем вы можете помочь делу?

      Бессараб опешил: такой постановки вопроса он от Митяя не ждал. А Фадеев тем временем уже разошелся вовсю:

      – Ну, скажите мне, Иван, раз уж вы такая крутая «крыша», вы можете сделать так, чтобы этот следователь Агушин отстал от меня? Чтобы дело прекратил? Чтобы не вызывал на допросы больше? А?

      Лицо Бессараба перекосилось.

      – Слышь, братан, ты не гони! Чего ты заладил: «Отстал, прекратил, не вызывал»? – с раздражением, но совершенно неуверенно ответил Бессараб. – Надо будет – все сделаем.

      И Митя почувствовал его слабину и тут же развил наступление:

      – Ага. Так вот уже надо! Очень надо, Иван Иванович!

      Лицо Бессараба потемнело: продолжать оставаться крутой «крышей» в отсутствие Шлица оказалось не так просто.

      – Не гоношись! Сказал тебе: «Обожди». Разберусь! Ты мне про Фроста чего там пел? С какого перепугу он мои бабки хавает?

      Митя пожал плечами.

      – Очень просто. Он ведь компаньон Иосифа Давыдыча. Можно сказать, даже основной партнер по медийному сектору.

      – Ну?

      – Фрост показал расчеты, и выходит, Шлиц ему остался должен. Поэтому Фрост забирает недостающие активы из его доли. Такая вот арифметика.

      Митя выдал версию, не так давно озвученную самим Корнеем Львовичем. Этот расклад должен был, по идее Фроста, стать основным мотивом к переоформлению всех активов «Медиасити» и некоторых контрактов со «звездными конвейеристами». Если учитывать известное нежелание Шлица вовремя гасить все образовавшиеся долги и обязательства, версия выглядела правдоподобно. Иван тяжко задумался, если процесс почесывания и покряхтывания можно вообще принять за мыслительный.

      – А чего это он меня не поставил в курс дела? Я ему что – дерьма кусок? Отряхнул с сапога и дальше двинул? Нее-е-ет! Так не выйдет. Он еще отступных должен. Я сказал!

      Иван двинул огромным кулаком по бетонной стене дома, к которой прижался Митя. Стена загудела, а на первом этаже даже задребезжало оконное стекло. Но Фадеев, хоть и втянул голову в плечи по самый козырек своей неразлучной бейсболки, все же пискнул:

      – Ага! Должен. Вот вы и выясняйте. А то меня чуть его «крыша» прям там в цемент не закатала.

      Бессараб напрягся, как сторожевой пес на чужого:

      – «Крыша», говоришь? Какая такая «крыша» у Корнея?

      – Простая. Кажется, «красная» называется. Здоровенные такие амбалы из милиции и вроде один аж полковник из наркоконтроля.

      – С чего ты взял? – недоверчиво покосился Иван.

      – Так они мне объяснили очень наглядно и подробно, что со мной будет, если я: а) не отдам долги Шлица и б) попробую что-то не оформить, как им надо. Вот такой небогатый выбор.

      На