На перепутье двух веков. Сборник стихотворений. Роман Владимирович Бердов

на рассвете.

      Тут личная обида ни при чём:

      У палачей ведь, братец, тоже дети!

      Нелёгкая работа, старина,

      У палача – карающей десницы,

      Когда идёт жестокая война

      И часто переполнены темницы.

      Ну, да что там говорить, не серчай.

      Сядь со мною, будем пить, наливай.

      А работа мне моя (вот уж здесь!)

      Надоела, что хоть сам в петлю лезь!

      Но палачи нужны, однако, миру,

      Хотя работа наша и трудна.

      А ну, поэт, схвати в охапку лиру,

      Поплачь о палаче его струна!

      Эх, зря все ненавидят палача:

      Мы очень скромный, в сущности, народ.

      Не прём рубить по-глупому, с плеча,

      Совсем не злые, а – наоборот.

      Мы душу вкладываем в наше ремесло.

      Свою работу честно выполняем.

      Тебе, приятель, просто повезло:

      Мы своего клиента уважаем.

      Не какой-то я там дилетант:

      У меня к работе этой талант.

      Гильотины – это всё ерунда,

      А палач – специалист. Это да.

      Он пациента словом ласковым согреет,

      Весь инструмент как следует протрёт.

      Он покривить душою не посмеет

      И не спеша пытать тебя начнёт.

      О да, приходится мне узников пытать.

      И тут, приятель, не до альтруизма.

      Есть шанс своё искусство показать:

      Высокий класс профессионализма.

      Все инструменты строго по местам,

      Привяжешь пациента к спинкам койки.

      Ну, а они харкают в рожу нам!

      И говорят порой, что мы жестоки.

      А намыливать тугую петлю

      Я, признаться, и сам не терплю.

      И порой жалею, что короли

      Не в тугой петле покой обрели.

      Не благодарна, брат, у нас работа:

      Ни почестей тебе, ни похвалы.

      Глазам толпы доступен с эшафота,

      И никуда не деться от хулы».

      Палач наш, чуть не плача, говорит:

      «Нет справедливости, и жизнь как страшный сон!

      Почти всегда бывает знаменит,

      Не кто казнил, а тот лишь, кто казнён!

      Всю жизнь со смертью я плечом к плечу,

      Хоть сам на плаху падай головой.

      Существованье жалкое влачу

      И из запоя вновь иду в запой!»

      И, когда он во хмелю засыпал,

      Всё равно сквозь пьяный сон бормотал:

      «Будет боль нестерпима – поплачь».

      «Спи спокойно, мой милый палач.

      Я все пытки твои без наркоза,

      Как награду, спокойно приму.

      Дай мне яда смертельную дозу

      И терзать мою плоть ни к чему».

      Так пили однажды палач и кандальный,

      Сидели, по-братски обнявшись, вдвоём.

      Конец той истории, в общем, фатальный,

      Но узник в тот вечер не думал о том.

      11.08.1998г.

      Дорожная

      Шум и толчея перрона.

      Холод. Утренний туман.

      Свет плацкартного вагона.

      Чая крепкого стакан.

      За окошком пролетают

      Фонари.