Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая. Алиса Гаал

не аргумент. Они только познакомились, серьезно или нет, говорить рано.

      – У Веры не может быть несерьезно. Она, как снайпер: долго присматривается, прицеливается и попадает в цель. В общем, не стала бы она рисковать жизнью ради нескольких тысяч.

      – А кто, по-твоему, мог это сделать?

      – Те, для кого норма подставлять. Лия, Моран, Таль, возможно, Ирит… – Неожиданно он сказал упавшим голосом: – Я все время думаю, как она там… Вера, которая на другой конец света везет за собой арсенал кремов, – в грязной тюрьме, в окружении преступников. Если вы можете хоть как-то помочь, сделайте это…

      Для Ротмана этот разговор стал своего рода недостающим фрагментом пазла. С какой целью Ноам, не будь он полностью убежден в ее невиновности, принялся бы столь рьяно защищать почти незнакомую девушку? Он говорил о Вере, рисуя яркий психологический портрет. Надевает маску, чтобы защищаться… становится непосредственной, почувствовав доверие… Это звучало убедительно и отчасти объясняло столь противоречивые мнения: вполне возможно, многие видели ту Веру, которой она была с чужими, с посторонними. Может, поэтому слова хорошо знакомых или тонко чувствующих ее людей полностью совпадали?

      ***

      И вот прошли две недели. Произошедшее обсуждалось теперь не только в стенах компании, но и за ее пределами. История получила широкую огласку в прессе, и если в первых статьях имя стюардессы не упоминалось, то в последние дни оно стало достоянием общественности. Коллеги Веры, анонимно комментируя личность подозреваемой, считали личным долгом подчеркнуть ее амбиции, а шопинг в Нью-Йорке, обсуждаемый в деталях и претерпевший пугающие метаморфозы, упоминался так часто и в таких вариациях, что создавалось впечатление, будто Вера работала как бы между прочим, в перерывах между посещением бутиков на Пятой Авеню. Скандал набирал обороты, и один из политиков высказался крайне жестко: в случае доказательства ее вины обвиняемая, которая не могла не понимать, чем рискует, должна быть наказана по закону страны, в которой совершила преступление. Не стоит защищать ее на государственном уровне, ибо что общего может быть у правового государства с наркопреступницей? – вопрошал он. К счастью, подобное мнение утонуло в других, более человечных: даже если она виновна, утверждали дипломаты и политические деятели, необходимо сделать все возможное, чтобы в отношении девушки не применили высшую меру наказания – смертную казнь.

      В дверь постучали.

      – Дан, – Ротман обернулся, – я тебя ждал.

      – Нулевой результат, да? – тихо произнес Дан, поймав взгляд начальника.

      – К сожалению. У меня в полиции хорошие контакты, проверяли тщательно. Чисто.

      – Не удивительно, – помолчав, сказал Дан. – В авиакомпанию не попадешь с заведенным делом. Скорее всего, на него или на нее вышли уже во время работы.

      – Темное дело, – начальник вздохнул. – Я почти уверен, что ее подставили.