Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений. Петр Люкимсон

близким другом Бен-Гуриона, сумел убедить Старика, что в будущей глобальной войне преимущество окажется у того, кто будет располагать всеми видами оружия массового поражения и одновременно средствами защиты от него. И Бен-Гурион поддерживает идею превращения созданного еще первым президентом страны Хаимом Вейцманом химико-биологического научного центра в мощный НИИ, где наряду с открытыми исследованиями будут вестись разработки, которые помогут Израилю обрести свое ядерное, химическое и биологическое оружие… И если еще до 1956 года институт находился под попечительством Тель-Авивского университета, а данные о его годовом бюджете публиковались в открытой прессе, то с 1956 года он переходит в непосредственное ведение главы правительства, и суммы его бюджета окутываются завесой тайны.

      Известно лишь, что в институте шла напряженная работа в области вирусологии, токсикологии и эпидемиологии. Главой эпидемиологического отделения и был Маркус Клингберг. Постепенно институт превращался в небольшой научный городок, разрабатывавший десятки собственных проектов и выполнявший специальные заказы Пентагона.

      В 1957 году к должности главы отделения в институте в Нес-Ционе и лектора в Тель-Авивском университете у Клингберга прибавилась еще одна: он стал главой комиссии по подтверждению дипломов врачей, прибывших из СССР и стран Восточной Европы; многие из них утверждали, что они потеряли документы об образовании…

      А спустя какое-то время руководство института сообщило Маркусу Клингбергу, что хочет повысить его в должности и поднять ему зарплату, но для этого необходимо получить копии его документов об образовании. Клингберг ответил, что потерял все документы при переезде, но начальство настаивало…

* * *

      В данной ситуации Клингбергу не оставалось ничего другого, кроме как обратиться в советское посольство с просьбой запросить его документы об образовании в Москве и в Минске.

      Для сотрудников посольства визит Клингберга был подарком: они давно уже получили задание добыть информацию о деятельности института в Нес-Ционе и все оттягивали его выполнение.

      А тут к ним собственной персоной заявляется один из ведущих сотрудников института! Вот только как его завербовать?!..

      Ответ на поставленный вопрос подсказали пришедшие из Москвы документы: оказывается, Клингберг так и не закончил последний курс медицинского института и, следовательно, не имел права на звание врача…

      – Ну что, Марк Абрамович? – сказал ему во время следующего визита один из сотрудников посольства. – Либо мы будем дружить, и тогда вы получите все необходимые документы, либо… оставим все так, как есть, и тогда вы – никто, врач-недоучка, самозванец! А ведь вам, насколько мне известно, прочат должность профессора!

      И Клингберг согласился «дружить».

      Что подвигло его к согласию на подобное сотрудничество? Только ли боязнь разоблачения в глазах коллег и крах карьеры? Те, кто знает Клингберга, утверждают, что это совсем не так. Он любил свою работу,